О том, что ждёт Тунис в ближайшее время, о том, почему эта революция оказалась такой стремительной и какую позицию занимала Франция по отношению к происходящему в её бывшей колонии, в интервью Радио Свобода рассказала Северин Лабат, специалист по странам Северной Африки из французского Национального центра научных исследований.
- Режим Бен Али пал, назначено временное правительство, что дальше ожидает Тунис?
- Всё еще только предстоит сделать. Настоящая революция начинается именно сейчас. Исполняющий обязанности президента, - это, я напомню, председатель парламента страны, человек из лагеря Бен Али, - приступил к формированию временного правительства национального единства. Во временном правительстве сохранили свои посты шесть министров из правительства Бен Али, в том числе премьер-министр.
Теперь остаётся ждать возвращения оппозиционеров из Франции или других стран, организовывать парламентские и президентские выборы. Возможно, работать над созданием новой конституции.
И есть очень серьёзные ожидания. Во-первых, люди надеются, что партия Бен Али, Демократическое конституционное объединение, будет отстранена полностью от власти. Второе – это исламистская угроза. Исламистский лидер Рашид Ганнуши, который живёт долгие годы в изгнании в Лондоне, объявил о своём возвращении в Тунис. Участвовавшие в жасминовой революции демократы, естественно, не хотят, чтобы исламисты воспользовались ситуацией и попытались войти во власть.
- Реальна ли угроза того, что исламисты могут действительно использовать ситуацию в свою пользу и прийти к власти в Тунисе?
- В настоящий момент нет. Дело в том, что тунисское население хорошо образованно и политически грамотно. Благодаря лидеру борьбы за независимость Бургибе, в Тунисе существует светская традиция. Большинство населения против исламизма.
Но конечно не стоит забывать, что при диктатуре не существует достоверных опросов общественного мнения. Мы не знаем, какой вес имеют исламисты в тунисском обществе.
- Как на ваш взгляд можно объяснить стремительность, с которой пал режим Бен Али? Это было неожиданно?
- Нет, это не было неожиданностью в том смысле, что это был самый авторитарный режим арабского мира. Этот режим функционировал исключительно благодаря страху. Тунис - это не Алжир, где, как только присходят протестные манифестации, власти используют нефтяные доходы для того, чтобы "купить" население, и вбрасывают массу денег в экономическую систему страны. Тунис такого себе не может позволить. К тому же страна переживала экономический кризис. Когда люди поняли, что они могут преодолеть террор и избавиться от страха, режим сразу же рухнул. Как только страх перешёл в другой лагерь - Бен Али и его окружение ведь испугались очень сильно, - режим сразу же рухнул. Как перезревший фрукт. Нужно было лишь слегка потрясти пальму и кокос упал.
- Позиция Франции, французских властей, в ходе всего кризиса в Тунисе, вызвала бурную критику. Почему Франция заявила о своём невмешательстве? Ведь по отношению например к Кот-д'Ивуару, Франция ведет себя гораздо менее сдержанно. Чем вы это объясняете?
- Французские руководители, как из правого лагеря, так и из левого, никогда не критиковали этот режим. Они часто проводили отпуск в комфортабельных отелях Туниса и Хаммамета и никогда не пытались выступить против этого режима террора.
Франция в данном случае совершенно не успевала за событиями. Например, США отреагировали гораздо быстрее, заявив, что необходимо чтобы Бен Али оставил власть. Кстати говоря, кажется, США имеют отношение к его уходу. А во Франции, если помните, неделю назад один из министров заявил, что Тунис – это не диктатура. А министр иностранных дел Франции предлагала Бен Али отправить ему на помощь французских полицейских, что было очень негативно воспринято тунисской оппозицией.
До настоящего времени французские власти пребывали в иллюзии, что Бен Али – лучший заслон от исламизма. Франция была ниже всякой критики в этой истории. И тунисские демократы этого не забудут, они уже об этом сказали на блогах и форумах. Это исключительный провал французской дипломатии.
- Режим Бен Али пал, назначено временное правительство, что дальше ожидает Тунис?
- Всё еще только предстоит сделать. Настоящая революция начинается именно сейчас. Исполняющий обязанности президента, - это, я напомню, председатель парламента страны, человек из лагеря Бен Али, - приступил к формированию временного правительства национального единства. Во временном правительстве сохранили свои посты шесть министров из правительства Бен Али, в том числе премьер-министр.
Теперь остаётся ждать возвращения оппозиционеров из Франции или других стран, организовывать парламентские и президентские выборы. Возможно, работать над созданием новой конституции.
И есть очень серьёзные ожидания. Во-первых, люди надеются, что партия Бен Али, Демократическое конституционное объединение, будет отстранена полностью от власти. Второе – это исламистская угроза. Исламистский лидер Рашид Ганнуши, который живёт долгие годы в изгнании в Лондоне, объявил о своём возвращении в Тунис. Участвовавшие в жасминовой революции демократы, естественно, не хотят, чтобы исламисты воспользовались ситуацией и попытались войти во власть.
- Реальна ли угроза того, что исламисты могут действительно использовать ситуацию в свою пользу и прийти к власти в Тунисе?
- В настоящий момент нет. Дело в том, что тунисское население хорошо образованно и политически грамотно. Благодаря лидеру борьбы за независимость Бургибе, в Тунисе существует светская традиция. Большинство населения против исламизма.
Но конечно не стоит забывать, что при диктатуре не существует достоверных опросов общественного мнения. Мы не знаем, какой вес имеют исламисты в тунисском обществе.
- Как на ваш взгляд можно объяснить стремительность, с которой пал режим Бен Али? Это было неожиданно?
- Нет, это не было неожиданностью в том смысле, что это был самый авторитарный режим арабского мира. Этот режим функционировал исключительно благодаря страху. Тунис - это не Алжир, где, как только присходят протестные манифестации, власти используют нефтяные доходы для того, чтобы "купить" население, и вбрасывают массу денег в экономическую систему страны. Тунис такого себе не может позволить. К тому же страна переживала экономический кризис. Когда люди поняли, что они могут преодолеть террор и избавиться от страха, режим сразу же рухнул. Как только страх перешёл в другой лагерь - Бен Али и его окружение ведь испугались очень сильно, - режим сразу же рухнул. Как перезревший фрукт. Нужно было лишь слегка потрясти пальму и кокос упал.
- Позиция Франции, французских властей, в ходе всего кризиса в Тунисе, вызвала бурную критику. Почему Франция заявила о своём невмешательстве? Ведь по отношению например к Кот-д'Ивуару, Франция ведет себя гораздо менее сдержанно. Чем вы это объясняете?
- Французские руководители, как из правого лагеря, так и из левого, никогда не критиковали этот режим. Они часто проводили отпуск в комфортабельных отелях Туниса и Хаммамета и никогда не пытались выступить против этого режима террора.
Франция в данном случае совершенно не успевала за событиями. Например, США отреагировали гораздо быстрее, заявив, что необходимо чтобы Бен Али оставил власть. Кстати говоря, кажется, США имеют отношение к его уходу. А во Франции, если помните, неделю назад один из министров заявил, что Тунис – это не диктатура. А министр иностранных дел Франции предлагала Бен Али отправить ему на помощь французских полицейских, что было очень негативно воспринято тунисской оппозицией.
До настоящего времени французские власти пребывали в иллюзии, что Бен Али – лучший заслон от исламизма. Франция была ниже всякой критики в этой истории. И тунисские демократы этого не забудут, они уже об этом сказали на блогах и форумах. Это исключительный провал французской дипломатии.