В Великобритании опубликована книга обозревателя газеты Guardian Люка Хардинга “Мафиозное государство”. В ней бывший корреспондент этого издания в Москве, которого в феврале 2011 года депортировали из России на родину, рассказывает о четырехгодичном опыте работы в российской столице и о методах российских спецслужб по контролю за деятельностью иностранных корреспондентов.
Люк Хардинг стал первым иностранным журналистом, высланным из России после окончания “холодной войны”. В своей книге он пишет о психологическом давлении со стороны ФСБ на иностранных журналистов и дипломатов, о слежке и прослушивании телефонов, об угрозах властей, о проникновении в его московскую квартиру агентов российских спецслужб с целью деморализации его и его семьи, о многочисленных попытках запугивания, целью которых было заставить его изменить критические оценки внутренней и внешней политики российских властей. В интервью Радио Свобода Люк Хардинг рассказал о происхождении названия своей книги:
- В прошлом году меня отозвали из Москвы в Лондон для участия в работе международной группы журналистов, которая занималась отбором и публикацией материалов WikiLeaks. В этом проекте, кроме моих коллег из Guardian, участвовали американские, французские, немецкие и испанские журналисты. Речь шла о миллионе секретных американских электронных писем. В мою задачу входил отбор и публикация документов, отправленных западными дипломатами из России и бывших советских республик. Я сидел в секретном помещении редакции Guardian на четвертом этаже в Лондоне у вокзала Кингс Кросс и читал захватывающие секретные сообщения. В них содержались очень мрачные, пессимистические откровения не столько о России, сколько о российских властях. Эти письма очень отличались от содержания официальных депеш, которыми обменивались администрация президента Обамы и Кремль. В частных беседах американские дипломаты называли российские власти фантастической клептократией. Мне попалось, в частности, суждение одного испанского аналитика в пересказе американского дипломата, в котором он назвал Россию мафиозным государством. Это выражение я и использовал для названия книги.
- Какие черты мафиозного государства вы усмотрели в современной России?
- Думаю, что русские люди с пониманием отнесутся к моему анализу положения дел в их стране. Достаточно проехаться на автомобиле по Москве, чтобы убедиться в коррумпированности дорожной полиции, или попытаться отдать ребенка в детский сад, чтобы столкнуться со взяточничеством. А обычай откупаться от службы в армии? Российское государство – это тотально коррумпированная структура. И самое примечательное при этом, что эта система распространяется и на государственную верхушку. Эти люди аккумулируют миллионы долларов и размещают их в офшорах, на Кипре или в швейцарских банках. В своей книге я попытался нарисовать реалистичную картину того, где оказалась Россия через 20 лет после крушения коммунизма. Я пишу о том, что метастазы коррупции поразили всю систему российской клептократии.
- Вы пишете о психологическом давлении, которое оказывали на вас российские спецслужбы. В чем оно выражалось?
- Когда в 2007 году я оказался в Москве, я не помышлял о том, чтобы написать книгу о России. Всё началось, когда во время моего пребывания в Москве мои коллеги в Лондоне взяли интервью у Бориса Березовского, который сказал, что намерен организовать революцию против Кремля, чтобы сместить этот режим. В мою задачу входило выяснить возможную реакцию Москвы на это заявление, что я и сделал. Мое имя стояло в материале, который был опубликован на первой полосе Guardian. Буквально на следующий день после публикации все и началось: меня доставили в штаб-квартиру ФСБ в центре Москвы вместе с моим адвокатом и допросили, интересуясь мельчайшими подробностями моего прошлого. Однако самым зловещим проявлением этого давления стало проникновение агентов ФСБ в мою квартиру, где я жил с женой и двумя маленькими детьми. Я пишу об этом в книге. В наше отсутствие они ничего не похищали, но переставляли вещи, намеренно оставляли следы своего присутствия. В качестве устрашения эти тайные пришельцы открыли окно в комнате моего шестилетнего сына (мы жили на десятом этаже), намекая на возможность того, что он может выпасть из него. Среди ночи вдруг начинал звонить будильник, который никто в семье не ставил, заменялись батареи отопления для проникновения в квартиру, из моего ноутбука удалялись семейные фотографии. Меня всеми силами пытались заставить благосклоннее отнестись к кремлевскому режиму, однако добились лишь противоположного. Вскоре мне стала ясна пропасть между официальной риторикой российских властей и реальным положением дел. И эта пропасть в России намного шире и глубже, чем в других странах. Всё это напоминает драму времен "холодной войны". Именно это я и пытался отобразить в своей книге. Мне хотелось понять, что за люди проникали в мою квартиру, что собой представляет современная Россия и авторитарные методы Владимира Путина. Если говорить о жанре книги, то частично он напоминает романы Джона Ле Карре, а частично - мемуары.
- Обращались ли вы в милицию после того, как обнаружили вторжение в свою квартиру?
- Нет, не обращался. Пришельцы ничего не крали. Это не был грабеж. Причина этих вторжений понятна каждому жившему в России. В британском посольстве, куда я пожаловался, мне сказали, что они прекрасно знают, что ФСБ использует такую же технику давления и слежки и в отношении дипломатов, и в отношении работающего в посольстве российского персонала, и в отношении американцев. В посольстве скопилось огромное количество таких жалоб. В своей книге я рассказываю о том, откуда в России появилась эта техника психологического давления. После высылки я встретился в Берлине с бывшим высокопоставленным сотрудником восточногерманской службы безопасности Штази, и он рассказал мне, что они практиковали такие же методы еще в 70-е и 80-е годы, и их перенял КГБ. В Штази эту технику называли Zersetzung – деморализация. В книге я упоминаю, что с этими методами был хорошо знаком работавший в Дрездене молодой подполковник КГБ по имени Владимир Путин.
- Считаете ли вы ваш случай исключением или же нечто подобное происходит со всеми западными журналистами в России?
- Думаю, что в ФСБ и среди высшего руководства страны (а в нем много выходцев из КГБ) существует представление, что все находящиеся в Москве иностранные корреспонденты – особенно американские – это работающие под прикрытием шпионы. Для них это - аксиома. Они не могут поверить, что иностранный журналист в России просто выполняет свою работу. Жилища и телефоны практически каждого из нас находятся на прослушке. Власти следят за всеми иностранными журналистами. Но после инцидента с интервью с Березовским я почувствовал на себе особое внимание властей и их желание меня как-то наказать. После войны с Грузией в 2008 году я ощутил новую волну неприязни со стороны властей. Дело в том, что я писал свои отчеты о войне из Тбилиси и Гори, то есть находился на грузинской стороне. После возвращения в Москву я понял, что отношение к иностранным журналистам очень ужесточилось. Помню, что британское правительство даже неофициально пожаловалось тогда на это российскому МИДу. Однако это не помогло. Гонения на меня возобновились летом 2010 года, а в ноябре того же года меня вызвали в российское министерство иностранных дел, где сообщили, что моя аккредитация не будет возобновлена, и что мне придется покинуть Россию. А 5-го февраля уже этого года меня депортировали из аэропорта Домодедово в Лондон под смехотворным предлогом. Британский министр иностранных дел опротестовал высылку, после чего удалось добиться частичного компромисса: мне разрешили вернуться в Россию на шесть месяцев с тем, чтобы мои дети могли завершить учебный год. Однако в ФСБ откровенно заявили, что я внесен в "черный список".
- В свое книге вы упоминаете о том, что на условиях анонимности сотрудники ФСБ в неофициальной беседе дали вам понять, что их ведомство участвовало в убийстве Александра Литвиненко в Лондоне и что они сожалеют лишь о том, что проделано это было очень неуклюже. Это могло бы стать поводом для грандиозного международного скандала, если бы вы назвали имена ваших информаторов…
- Эту информацию я получил из вторых рук – с ними говорил мой источник, не я лично. Нужно крайне осторожно относиться к этой информации. Правда заключается в том, что британские власти убеждены, что в убийстве Литвиненко замешана ФСБ. Их логика проста: способ убийства с помощью радиоактивного полония, производство и хранение которого является прерогативой государства, говорит о вовлечении в убийство государственных структур. 99 процентов полония производится в России. И это очевидная улика.
- Меня заинтересовал еще один эпизод вашей книги, где вы пишите, что Российский футбольный союз уже за неделю до официального решения ФИФА в декабре прошлого года знал, что победил в соревновании с Великобританией за проведение чемпионата мира по футболу в 2018 году.
- Эту информацию мне удалось получить из нескольких источников. Для меня это стало ударом, который продемонстрировал насколько легко было России добиться права на проведение чемпионата. Уверен, что Россия вполне способна его прекрасно организовать; футбол там очень популярен. Однако при этом мои источники однозначно утверждали, что в Российском футбольном союзе и в Кремле знали о победе России уже за неделю до ее официального объявления, и что в этом деле были замешаны серьезные деньги. Конечно, это обвинение крайне трудно доказать.
- Вы пишете о неоднократных попытках ФСБ вас запугать, а не пыталась ли она вас вербовать?
- Нет не пыталась. Хотя в мафиозном государстве это должно быть нормой. Нет, меня не пытались купить или завербовать. Власти наверняка были убеждены, что я получаю зарплату в МИ-6 или ЦРУ. Всё это было бы смешно, если бы столько высокопоставленных российских чиновников не верили в советские байки об имперском величии России, которая якобы окружена многочисленными врагами. Насколько всё же это провинциально в интеллектуальном отношении – не замечать, что на дворе 2011 год, а не 90-е годы 19 века!
- Тем не менее, хотели бы вы вернуться в Россию несмотря на все эти гонения и невзгоды?
- Очень хотел бы. У меня в России много друзей, по которым я скучаю. Я хотел бы быть ясно понятым: Кремль обвиняет меня в русофобии, но я люблю Россию и ее народ; мне лишь не нравятся российские власти и их служба безопасности. Русские - замечательный и талантливый народ, которому не повезло с политичкеской системой, чья коррумпированность растет с каждым годом. Я желаю России стать более демократической и более свободной страной и перестать оглядываться на имперское и советское прошлое.
Люк Хардинг стал первым иностранным журналистом, высланным из России после окончания “холодной войны”. В своей книге он пишет о психологическом давлении со стороны ФСБ на иностранных журналистов и дипломатов, о слежке и прослушивании телефонов, об угрозах властей, о проникновении в его московскую квартиру агентов российских спецслужб с целью деморализации его и его семьи, о многочисленных попытках запугивания, целью которых было заставить его изменить критические оценки внутренней и внешней политики российских властей. В интервью Радио Свобода Люк Хардинг рассказал о происхождении названия своей книги:
- В прошлом году меня отозвали из Москвы в Лондон для участия в работе международной группы журналистов, которая занималась отбором и публикацией материалов WikiLeaks. В этом проекте, кроме моих коллег из Guardian, участвовали американские, французские, немецкие и испанские журналисты. Речь шла о миллионе секретных американских электронных писем. В мою задачу входил отбор и публикация документов, отправленных западными дипломатами из России и бывших советских республик. Я сидел в секретном помещении редакции Guardian на четвертом этаже в Лондоне у вокзала Кингс Кросс и читал захватывающие секретные сообщения. В них содержались очень мрачные, пессимистические откровения не столько о России, сколько о российских властях. Эти письма очень отличались от содержания официальных депеш, которыми обменивались администрация президента Обамы и Кремль. В частных беседах американские дипломаты называли российские власти фантастической клептократией. Мне попалось, в частности, суждение одного испанского аналитика в пересказе американского дипломата, в котором он назвал Россию мафиозным государством. Это выражение я и использовал для названия книги.
- Какие черты мафиозного государства вы усмотрели в современной России?
- Думаю, что русские люди с пониманием отнесутся к моему анализу положения дел в их стране. Достаточно проехаться на автомобиле по Москве, чтобы убедиться в коррумпированности дорожной полиции, или попытаться отдать ребенка в детский сад, чтобы столкнуться со взяточничеством. А обычай откупаться от службы в армии? Российское государство – это тотально коррумпированная структура. И самое примечательное при этом, что эта система распространяется и на государственную верхушку. Эти люди аккумулируют миллионы долларов и размещают их в офшорах, на Кипре или в швейцарских банках. В своей книге я попытался нарисовать реалистичную картину того, где оказалась Россия через 20 лет после крушения коммунизма. Я пишу о том, что метастазы коррупции поразили всю систему российской клептократии.
- Вы пишете о психологическом давлении, которое оказывали на вас российские спецслужбы. В чем оно выражалось?
- Когда в 2007 году я оказался в Москве, я не помышлял о том, чтобы написать книгу о России. Всё началось, когда во время моего пребывания в Москве мои коллеги в Лондоне взяли интервью у Бориса Березовского, который сказал, что намерен организовать революцию против Кремля, чтобы сместить этот режим. В мою задачу входило выяснить возможную реакцию Москвы на это заявление, что я и сделал. Мое имя стояло в материале, который был опубликован на первой полосе Guardian. Буквально на следующий день после публикации все и началось: меня доставили в штаб-квартиру ФСБ в центре Москвы вместе с моим адвокатом и допросили, интересуясь мельчайшими подробностями моего прошлого. Однако самым зловещим проявлением этого давления стало проникновение агентов ФСБ в мою квартиру, где я жил с женой и двумя маленькими детьми. Я пишу об этом в книге. В наше отсутствие они ничего не похищали, но переставляли вещи, намеренно оставляли следы своего присутствия. В качестве устрашения эти тайные пришельцы открыли окно в комнате моего шестилетнего сына (мы жили на десятом этаже), намекая на возможность того, что он может выпасть из него. Среди ночи вдруг начинал звонить будильник, который никто в семье не ставил, заменялись батареи отопления для проникновения в квартиру, из моего ноутбука удалялись семейные фотографии. Меня всеми силами пытались заставить благосклоннее отнестись к кремлевскому режиму, однако добились лишь противоположного. Вскоре мне стала ясна пропасть между официальной риторикой российских властей и реальным положением дел. И эта пропасть в России намного шире и глубже, чем в других странах. Всё это напоминает драму времен "холодной войны". Именно это я и пытался отобразить в своей книге. Мне хотелось понять, что за люди проникали в мою квартиру, что собой представляет современная Россия и авторитарные методы Владимира Путина. Если говорить о жанре книги, то частично он напоминает романы Джона Ле Карре, а частично - мемуары.
- Обращались ли вы в милицию после того, как обнаружили вторжение в свою квартиру?
- Нет, не обращался. Пришельцы ничего не крали. Это не был грабеж. Причина этих вторжений понятна каждому жившему в России. В британском посольстве, куда я пожаловался, мне сказали, что они прекрасно знают, что ФСБ использует такую же технику давления и слежки и в отношении дипломатов, и в отношении работающего в посольстве российского персонала, и в отношении американцев. В посольстве скопилось огромное количество таких жалоб. В своей книге я рассказываю о том, откуда в России появилась эта техника психологического давления. После высылки я встретился в Берлине с бывшим высокопоставленным сотрудником восточногерманской службы безопасности Штази, и он рассказал мне, что они практиковали такие же методы еще в 70-е и 80-е годы, и их перенял КГБ. В Штази эту технику называли Zersetzung – деморализация. В книге я упоминаю, что с этими методами был хорошо знаком работавший в Дрездене молодой подполковник КГБ по имени Владимир Путин.
- Считаете ли вы ваш случай исключением или же нечто подобное происходит со всеми западными журналистами в России?
- Думаю, что в ФСБ и среди высшего руководства страны (а в нем много выходцев из КГБ) существует представление, что все находящиеся в Москве иностранные корреспонденты – особенно американские – это работающие под прикрытием шпионы. Для них это - аксиома. Они не могут поверить, что иностранный журналист в России просто выполняет свою работу. Жилища и телефоны практически каждого из нас находятся на прослушке. Власти следят за всеми иностранными журналистами. Но после инцидента с интервью с Березовским я почувствовал на себе особое внимание властей и их желание меня как-то наказать. После войны с Грузией в 2008 году я ощутил новую волну неприязни со стороны властей. Дело в том, что я писал свои отчеты о войне из Тбилиси и Гори, то есть находился на грузинской стороне. После возвращения в Москву я понял, что отношение к иностранным журналистам очень ужесточилось. Помню, что британское правительство даже неофициально пожаловалось тогда на это российскому МИДу. Однако это не помогло. Гонения на меня возобновились летом 2010 года, а в ноябре того же года меня вызвали в российское министерство иностранных дел, где сообщили, что моя аккредитация не будет возобновлена, и что мне придется покинуть Россию. А 5-го февраля уже этого года меня депортировали из аэропорта Домодедово в Лондон под смехотворным предлогом. Британский министр иностранных дел опротестовал высылку, после чего удалось добиться частичного компромисса: мне разрешили вернуться в Россию на шесть месяцев с тем, чтобы мои дети могли завершить учебный год. Однако в ФСБ откровенно заявили, что я внесен в "черный список".
- В свое книге вы упоминаете о том, что на условиях анонимности сотрудники ФСБ в неофициальной беседе дали вам понять, что их ведомство участвовало в убийстве Александра Литвиненко в Лондоне и что они сожалеют лишь о том, что проделано это было очень неуклюже. Это могло бы стать поводом для грандиозного международного скандала, если бы вы назвали имена ваших информаторов…
- Эту информацию я получил из вторых рук – с ними говорил мой источник, не я лично. Нужно крайне осторожно относиться к этой информации. Правда заключается в том, что британские власти убеждены, что в убийстве Литвиненко замешана ФСБ. Их логика проста: способ убийства с помощью радиоактивного полония, производство и хранение которого является прерогативой государства, говорит о вовлечении в убийство государственных структур. 99 процентов полония производится в России. И это очевидная улика.
- Меня заинтересовал еще один эпизод вашей книги, где вы пишите, что Российский футбольный союз уже за неделю до официального решения ФИФА в декабре прошлого года знал, что победил в соревновании с Великобританией за проведение чемпионата мира по футболу в 2018 году.
- Эту информацию мне удалось получить из нескольких источников. Для меня это стало ударом, который продемонстрировал насколько легко было России добиться права на проведение чемпионата. Уверен, что Россия вполне способна его прекрасно организовать; футбол там очень популярен. Однако при этом мои источники однозначно утверждали, что в Российском футбольном союзе и в Кремле знали о победе России уже за неделю до ее официального объявления, и что в этом деле были замешаны серьезные деньги. Конечно, это обвинение крайне трудно доказать.
- Вы пишете о неоднократных попытках ФСБ вас запугать, а не пыталась ли она вас вербовать?
- Нет не пыталась. Хотя в мафиозном государстве это должно быть нормой. Нет, меня не пытались купить или завербовать. Власти наверняка были убеждены, что я получаю зарплату в МИ-6 или ЦРУ. Всё это было бы смешно, если бы столько высокопоставленных российских чиновников не верили в советские байки об имперском величии России, которая якобы окружена многочисленными врагами. Насколько всё же это провинциально в интеллектуальном отношении – не замечать, что на дворе 2011 год, а не 90-е годы 19 века!
- Тем не менее, хотели бы вы вернуться в Россию несмотря на все эти гонения и невзгоды?
- Очень хотел бы. У меня в России много друзей, по которым я скучаю. Я хотел бы быть ясно понятым: Кремль обвиняет меня в русофобии, но я люблю Россию и ее народ; мне лишь не нравятся российские власти и их служба безопасности. Русские - замечательный и талантливый народ, которому не повезло с политичкеской системой, чья коррумпированность растет с каждым годом. Я желаю России стать более демократической и более свободной страной и перестать оглядываться на имперское и советское прошлое.