Около бака стоял огромный мешок с пластиковыми бутылками. Мне показалось, что он провел в метро целую ночь. Он улыбался всем людям, ожидавшим поезда, бормоча все то же «Hi! How are you? (Привет! Как поживаете?)». На следующее утро, на том же месте, на том же неудобном сидении я увидела его спящим. Под сидением лежали аккуратно сложенные черные кожаные шлепанцы. Пока я ждала поезда, "дядя Сэм" проснулся и вежливо со мной поздоровался. Так продолжалось целую неделю. Люди почти не реагировали, торопясь по делам. Днем он куда-то исчезал, а вечером опять появлялся и занимал свое место на скамейке. Я недоумевала, почему никто не реагирует, ведь каждую станцию метро охраняет полиция, да и социальных работников в Нью-Йорке целая армия...
Через месяц похолодало, я с удивлением обнаружила "дядю Сэма", укрытым пушистым тёмно-красным покрывалом. Было заметно, что покрывало кто-то специально принес для бедного старика. Иногда можно было увидеть оставленные на сидении бананы и булки... Я захотела принять хоть какое-то участие в жизни бездомного и обратилась к кассиру-диспетчеру, продававшему проездные талоны.
«За всеми не уследишь, - ответил мужчина, - закона он не нарушает, не дебоширит и не пьет на станции, а лежать на скамейке не запретишь...»
Спустя некоторое время, я, наконец, решилась и заговорила с "дядей Сэм"ом, спросив о доме и семье. Он как-то сконфузился, даже испугался и быстро пробормотал: «I don’t know, I don’t want (Я не знаю, я не хочу)».
Через два дня он исчез и больше никто не видел его спящим на станции 67 Avenue. Я даже обрадовалась, подумала, может в какой-нибудь Nursing Home (Дом престарелых) его устроили, и спит он теперь на мягкой кровати, а не на деревяном сидении в метро...
Но совсем недавно вновь увидела "дядю Сэм"а в вагоне поезда. В руках он держал неизменный мешок с бутылками, а на голых ногах, несмотря на холодную погоду, были все те же тапочки... Он как-будто узнал меня и улыбнулся с неизменным «Hi! How are you?»... В том же вагоне бойко работали подземные музыканты: молодой мексиканец в раскидистой сомбреро громко и чувственно распевал «Бесаме мучо», а его напарник уже собирал пожертвования пассажиров. "Дядя Сэм" тоже слушал, улыбаясь, но никогда я не видела его просящим подаяние.
СТРАННЫЕ ЛЮДИ
В каждой стране и в каждом городе есть свои странные люди, "городские сумасшедшие", которых знают, помнят и любят горожане.
"Благодаря своим качествам, они достаточно известны в той или иной местности и являются его живой достопримечательностью, носят различные прозвища, характеризующие их физический недостаток или отличительную особенность. Они достаточно миролюбивы и безобидны, как правило, занимаются попрошайничеством в людных местах, собирают бутылки и выполняют несложную работу" (Wikipedia).
СУХУМИ
В Сухуми жил и сейчас живет знаменитый "Марадона". Смешной человек атлетического сложения, напоминавший известного футболиста и ходивший неизменно в коротких шортах вне зависимости от времени года, увешанный булыжниками или бутылками... Прозвище свое он получил в Сухуми, когда собирал пустые бутылки на опустевших после матча трибунах Республиканского стадиона, ловко выхватывая их из-под носа конкурентов... Его с теплотой и грустью до сих пор вспоминают многие сухумчане, покинувшие Абхазию после военного конфликта.
ТБИЛИСИ
Неотъемлемой частью столицы Грузии в 60-е годы был "городской сумасшедший" Кика, маленький плотный человечек с болезнью Дауна, удивительно напоминающий внешне Никиту Хрущева. Второй по известности «районный сумасшедший», высокий брюнет с длинной бородой, был просто очень похож на вождя кубинской революции Фиделя Кастро. Известен случай, когда во время визита Хрущева и Кастро в Тбилиси, кто-то придумал посадить этих двух сумасшедших в открытое такси. Таксисту всучили деньги, поставили обоих в машину, вручили «Фиделю» папиросу (за неимением гаванских сигар), а Кике - тут же снятую с кого-то шляпу. За машиной пошла огромная толпа людей, люди высыпали из домов, магазинов, учреждений и шли за машиной...
БАКУ
В столице Азербайджана было несколько известных "городских сумасшедших", о которых рассказал мне мой добрый знакомый, старый бакинец Заур Алиев.
Один из таких "городских сумасшедших" 50-60-х годов, которого почему-то называли Александром Великим, был русским по национальности. Его "территорией" была улица Торговая от кинотеатра «Вэтэн» до кинотеатра «Низами» и прилегающие к ней кварталы, есть самый центр Баку. Он ходил в синем советском плаще из прорезиненой ткани зимой и летом, прекрасно напевал достаточно неплохим голосом арии из классических опер. Это была музыка без слов, иногда с какими-то словами на неведомом, скорее всего несуществущем фантастическом языке. Среднего роста, худощавый, с лицом учителя средней школы, на первый взгляд, он производил впечатление интеллигентного человека.
Когда ему попадалась интересные женщины, он пытался заговорить с ними, и когда иногда ему удавалось завязать разговор с той, которая не боялась ответить ему, он начинал рассказывать о том, как "давно и безнадежно он влюблен в нее и только сейчас осмелился заговорить". Все это выглядело достаточно серьезно и убедительно, но Александр Великий портил впечатление и обрывал столь прекрасный и возвышенный диалог тем, что неожиданно просил разрешения потрогать часть ее тела, о которой не принято говорить в в приличном обществе (делал непристойное предложение).
Территорией второго известного "городского сумасшедшего", азербайджанца по имени Али, был район от кинотеатра «Азербайджан» до метро «Баксовет» включая окресности здания «Монолит» и рынка Пассаж. Али был мужчина лет сорока, выше среднего роста, удивительно атлетического сложения, с наголо обритой головой и серьгой в ухе. Он зимой и летом ходил в исподней белой рубахе без воротника армейского образца, всегда очень чистой, с закатанными рукавами, открывавшими его руки с мощными бицепсами и трицепсами. В холодное время года он почему-то закатывал до колен и штанины своих брюк, открывая мощные икры, а летом ходил босиком по раскаленному бакинскому асфальту. Он был молчалив, его никто не видел раговаривающим с кем-либо. Говорили, что его временами зовут подработать грузчиком. И хотя он никогда не делал и говорил ничего агрессивного, его внешность, пусть и добродушного, атлета отбивала охоту подшутить над ним.
Третий известный "сумасшедший" был молодой, среднего роста, полноватый армянин с добродушной улыбкой, имя которого оказалось забыто. Его территорией был район за бакинским музеем Ленина, прилегающие к старому Молоканскому садику кварталы до Дома офицеров. У него был своеобразный талант – его нанимали за символическую, даже по тем временам, сумму молодые и не очень бездельники, подводили к раскрытым по сезону окнам своих друзей и знакомых, которых хотели разыграть, как теперь говорят, «приколоться», и этот улыбчивый человек очень громко и натурально изображал рев осла, ржание жеребца, мычание быка и других животных - по заказу. Он делал свое дело с рвением и интересом, радуясь, что его умения оказались востребованными, а сам он - в центре внимания. Деньги для него не имели значения.
Все эти трое были чисто одеты, подстрижены, пусть и не очень аккуратно. Они не выглядели запущенными бомжами - видимо, у них было где жить, спать, кто-то о них заботился, кормил, купал, подстригал ногти. Они исчезли с улиц Баку вместе с другими менее известными городскими сумасшедшими во второй половине 60-х годов. Их словно "убрали" одномоментно.
ЕРЕВАН
Странный старик Карабола жил в послевоенной (по окончании Второй мировой войны) столице Армении и его так любили ереванцы... Каждый вечер, в лёгком опьянении, он выходил на улицу с корзиной роз и дарил их всем влюбленным и красивым девушкам. В Ереване даже стоит необычный памятник странному человеку, дарившему розы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Америка отметила свой национальный праздник - День благодарения, выражение благодарности и признательности Всевышнему, а также семье и друзьям за материальное благосостояние и доброе отношение...
В преддверии Дня благодарения расцветает благотворительность: американцы стараются накормить и как-то порадовать своих ближних, которым не повезло в жизни. Даже на станциях метро устанавливаются особые столы, на которые все желающие могут класть свои пожертвования, в том числе продукты.
В газетах публикуют объявления примерно такого содержания:
«Если Вы пожертвуете $1.90, то сможете подарить горячий обед бездомному или бедному соотечественнику»...
Наверно, пришел на праздничный обед в День благодарения и дядя Сэм со своими собратьями. Они съели кусок вкусно приготовленной индюшки, поблагодарили Всевышнего за милосердие и... отправились обратно в родное зазеркалье, в подземный мир пластикового царства.
Нью-Йорк
Статья отражает точку зрения автора и написана при участии Чингиза Султансоя
Через месяц похолодало, я с удивлением обнаружила "дядю Сэма", укрытым пушистым тёмно-красным покрывалом. Было заметно, что покрывало кто-то специально принес для бедного старика. Иногда можно было увидеть оставленные на сидении бананы и булки... Я захотела принять хоть какое-то участие в жизни бездомного и обратилась к кассиру-диспетчеру, продававшему проездные талоны.
«За всеми не уследишь, - ответил мужчина, - закона он не нарушает, не дебоширит и не пьет на станции, а лежать на скамейке не запретишь...»
Спустя некоторое время, я, наконец, решилась и заговорила с "дядей Сэм"ом, спросив о доме и семье. Он как-то сконфузился, даже испугался и быстро пробормотал: «I don’t know, I don’t want (Я не знаю, я не хочу)».
Через два дня он исчез и больше никто не видел его спящим на станции 67 Avenue. Я даже обрадовалась, подумала, может в какой-нибудь Nursing Home (Дом престарелых) его устроили, и спит он теперь на мягкой кровати, а не на деревяном сидении в метро...
Но совсем недавно вновь увидела "дядю Сэм"а в вагоне поезда. В руках он держал неизменный мешок с бутылками, а на голых ногах, несмотря на холодную погоду, были все те же тапочки... Он как-будто узнал меня и улыбнулся с неизменным «Hi! How are you?»... В том же вагоне бойко работали подземные музыканты: молодой мексиканец в раскидистой сомбреро громко и чувственно распевал «Бесаме мучо», а его напарник уже собирал пожертвования пассажиров. "Дядя Сэм" тоже слушал, улыбаясь, но никогда я не видела его просящим подаяние.
СТРАННЫЕ ЛЮДИ
В каждой стране и в каждом городе есть свои странные люди, "городские сумасшедшие", которых знают, помнят и любят горожане.
"Благодаря своим качествам, они достаточно известны в той или иной местности и являются его живой достопримечательностью, носят различные прозвища, характеризующие их физический недостаток или отличительную особенность. Они достаточно миролюбивы и безобидны, как правило, занимаются попрошайничеством в людных местах, собирают бутылки и выполняют несложную работу" (Wikipedia).
СУХУМИ
В Сухуми жил и сейчас живет знаменитый "Марадона". Смешной человек атлетического сложения, напоминавший известного футболиста и ходивший неизменно в коротких шортах вне зависимости от времени года, увешанный булыжниками или бутылками... Прозвище свое он получил в Сухуми, когда собирал пустые бутылки на опустевших после матча трибунах Республиканского стадиона, ловко выхватывая их из-под носа конкурентов... Его с теплотой и грустью до сих пор вспоминают многие сухумчане, покинувшие Абхазию после военного конфликта.
ТБИЛИСИ
Неотъемлемой частью столицы Грузии в 60-е годы был "городской сумасшедший" Кика, маленький плотный человечек с болезнью Дауна, удивительно напоминающий внешне Никиту Хрущева. Второй по известности «районный сумасшедший», высокий брюнет с длинной бородой, был просто очень похож на вождя кубинской революции Фиделя Кастро. Известен случай, когда во время визита Хрущева и Кастро в Тбилиси, кто-то придумал посадить этих двух сумасшедших в открытое такси. Таксисту всучили деньги, поставили обоих в машину, вручили «Фиделю» папиросу (за неимением гаванских сигар), а Кике - тут же снятую с кого-то шляпу. За машиной пошла огромная толпа людей, люди высыпали из домов, магазинов, учреждений и шли за машиной...
БАКУ
В столице Азербайджана было несколько известных "городских сумасшедших", о которых рассказал мне мой добрый знакомый, старый бакинец Заур Алиев.
Один из таких "городских сумасшедших" 50-60-х годов, которого почему-то называли Александром Великим, был русским по национальности. Его "территорией" была улица Торговая от кинотеатра «Вэтэн» до кинотеатра «Низами» и прилегающие к ней кварталы, есть самый центр Баку. Он ходил в синем советском плаще из прорезиненой ткани зимой и летом, прекрасно напевал достаточно неплохим голосом арии из классических опер. Это была музыка без слов, иногда с какими-то словами на неведомом, скорее всего несуществущем фантастическом языке. Среднего роста, худощавый, с лицом учителя средней школы, на первый взгляд, он производил впечатление интеллигентного человека.
Когда ему попадалась интересные женщины, он пытался заговорить с ними, и когда иногда ему удавалось завязать разговор с той, которая не боялась ответить ему, он начинал рассказывать о том, как "давно и безнадежно он влюблен в нее и только сейчас осмелился заговорить". Все это выглядело достаточно серьезно и убедительно, но Александр Великий портил впечатление и обрывал столь прекрасный и возвышенный диалог тем, что неожиданно просил разрешения потрогать часть ее тела, о которой не принято говорить в в приличном обществе (делал непристойное предложение).
Территорией второго известного "городского сумасшедшего", азербайджанца по имени Али, был район от кинотеатра «Азербайджан» до метро «Баксовет» включая окресности здания «Монолит» и рынка Пассаж. Али был мужчина лет сорока, выше среднего роста, удивительно атлетического сложения, с наголо обритой головой и серьгой в ухе. Он зимой и летом ходил в исподней белой рубахе без воротника армейского образца, всегда очень чистой, с закатанными рукавами, открывавшими его руки с мощными бицепсами и трицепсами. В холодное время года он почему-то закатывал до колен и штанины своих брюк, открывая мощные икры, а летом ходил босиком по раскаленному бакинскому асфальту. Он был молчалив, его никто не видел раговаривающим с кем-либо. Говорили, что его временами зовут подработать грузчиком. И хотя он никогда не делал и говорил ничего агрессивного, его внешность, пусть и добродушного, атлета отбивала охоту подшутить над ним.
Третий известный "сумасшедший" был молодой, среднего роста, полноватый армянин с добродушной улыбкой, имя которого оказалось забыто. Его территорией был район за бакинским музеем Ленина, прилегающие к старому Молоканскому садику кварталы до Дома офицеров. У него был своеобразный талант – его нанимали за символическую, даже по тем временам, сумму молодые и не очень бездельники, подводили к раскрытым по сезону окнам своих друзей и знакомых, которых хотели разыграть, как теперь говорят, «приколоться», и этот улыбчивый человек очень громко и натурально изображал рев осла, ржание жеребца, мычание быка и других животных - по заказу. Он делал свое дело с рвением и интересом, радуясь, что его умения оказались востребованными, а сам он - в центре внимания. Деньги для него не имели значения.
Все эти трое были чисто одеты, подстрижены, пусть и не очень аккуратно. Они не выглядели запущенными бомжами - видимо, у них было где жить, спать, кто-то о них заботился, кормил, купал, подстригал ногти. Они исчезли с улиц Баку вместе с другими менее известными городскими сумасшедшими во второй половине 60-х годов. Их словно "убрали" одномоментно.
ЕРЕВАН
Странный старик Карабола жил в послевоенной (по окончании Второй мировой войны) столице Армении и его так любили ереванцы... Каждый вечер, в лёгком опьянении, он выходил на улицу с корзиной роз и дарил их всем влюбленным и красивым девушкам. В Ереване даже стоит необычный памятник странному человеку, дарившему розы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Америка отметила свой национальный праздник - День благодарения, выражение благодарности и признательности Всевышнему, а также семье и друзьям за материальное благосостояние и доброе отношение...
В преддверии Дня благодарения расцветает благотворительность: американцы стараются накормить и как-то порадовать своих ближних, которым не повезло в жизни. Даже на станциях метро устанавливаются особые столы, на которые все желающие могут класть свои пожертвования, в том числе продукты.
В газетах публикуют объявления примерно такого содержания:
«Если Вы пожертвуете $1.90, то сможете подарить горячий обед бездомному или бедному соотечественнику»...
Наверно, пришел на праздничный обед в День благодарения и дядя Сэм со своими собратьями. Они съели кусок вкусно приготовленной индюшки, поблагодарили Всевышнего за милосердие и... отправились обратно в родное зазеркалье, в подземный мир пластикового царства.
Нью-Йорк
Статья отражает точку зрения автора и написана при участии Чингиза Султансоя