Западные издания комментируют итоги саммита Евросоюза в Брюсселе и растущую популярность кремации в США.
Европейские лидеры задали загадку своим гражданам, журналистам - да, кажется, и самим себе. Итоги экстренного брюссельского саммита, призванного спасти евро, евроинтеграцию и саму идею Объединенной Европы, оказались столь странными, что реакция прессы – мало того, что противоречивая сама по себе – менялась от часа к часу, по мере того, как эксперты и обозреватели проникали в хитросплетения европейской политики нового образца.
В одном нет сомнения – если Николя Саркози и Ангела Меркель сыграли уже привычную для них роль жестоких спасителей Объединенной Европы, то теперь к ним - в качестве героя или антигероя, непонятно – присоединился британский премьер Дэвид Кэмерон.
Именно он отказался поддержать предложение о подписании нового соглашения вместо уже существующих норм.
Интрига заключается в том, что предложенное ужесточение бюджетной политики касается, прежде всего, стран еврозоны, а Британия таковой не является, как известно. В результате идея свежего договора коснется, судя по всему, только 17 стран ЕС – исключая, конечно же, Британию.
Обозреватели тут же вспомнили известную формулу "Европа двух скоростей". Именно она использована парижским корреспондентом The Times Чарльзом Бремнером. Его статья назвается "Добро пожаловать в Европу двух скоростей":
Сегодняшнее утро войдет в историю как заря Европы двух скоростей. Такой заголовок можно было услышать в утренних новостях по всему Континенту – после того, как ночной саммит ЕС завершился тем, что Британия отвергла общесоюзный план спасения евро. Вывод несколько преувеличен – ведь Британия стояла в стороне от Евросоюза с момента своего вступления в него в 1973-м году. Но он не может скрыть злости и обреченности на усталых лицах европейских лидеров, после того, как они достигли ограниченного согласия перед восходом солнца в Брюсселе. Французский президент Саркози был мрачен и возложил всю ответственность на Кэмерона... На самом деле, господин Саркози не должен быть столь уж недоволен – новый договор включает 17 стран еврозоны и оттого его быстрее принять. К тому же он полностью отвечает французскому желанию сохранять власть в руках национальных правительств, а не сверхнациональных институций Союза.
Обозреватель The Times, газеты, которая поддерживает консерваторов, умеренных евроскептиков и премьера Кэмерона, тем не менее, выражает некоторые сомнения в том, что Лондон выиграл от демарша главы кабинета. Нотка сомения закрадывается, когда Бремнер начинает рассуждать об экономических последствиях нынешней ситуации:
Учитывая предыдущие размолвки с Британией, понятно, что пыль осядет и Евросоюз вскоре вернется к нормальному функционированию, но это вовсе не значит, что премьер-министр непременно преуспеет в защите финансов страны. Надо учитывать, что еврозона склоняется к макимальному переносу финансовой деятельности на свою территорию, прежде всего, в Париж и Франкфурт.
Напомню, кроме Кэмерона, новый договор отказалась поддержать и Венгрия, страдающая сейчас от финансовой нестабильности и радикализации политической жизни. По этому поводу Чарльз Бремнер приводит остроумную шутку, которую можно прочесть в твиттере министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта:
"Все переживают, что Британия начинает по-настоящему отходить от Европы. Куда? К тесному союзу с Венгрией".
Если консервативная The Times выражает мягкие сомнения в разумности поведения Дэвида Кэмерона, то левая The Guardian считает, что Великобританию ждет изоляция на европейской арене. Политический обозреватель газеты Николас Уоттс пишет из Брюсселя:
Это событие – победа Николя Саркози, который продвигал межгосударственное соглашение 17 членов еврозоны... Французский президент, которого обычно критикуют за формализацию принципа “Европа двух скоростей”, был удовлетворен, обнаружив, что значительное число стран ЕС – 23 – поддерживают предложенные меры... Источники в Брюсселе заявляют, что Кэмерон “ведет опасную игру”, учитывая, что теперь финансовое регулирование будет определяться квалифицированным большинством, в котором у Британии нет теперь права вето.
Если британские газеты мрачновато рассказывают о скрытом триумфе Саркози и опасном поведении Кэмерона, в американской The New York Times царит уже совсем похоронное настроение. На первой странице газеты – статья под названием "В тяжелые времена происходит бум в индустрии крематориев – так население экономит деньги". Кевин Сэк начинает свой текст с описания драматической жизненной ситуации в одной американской семье:
Тони Келли, сражаясь с лимфомой, сначала с помощью пересадки костной ткани, а потом – жестоких сеансов химиотерапии, ужасно переживала, что четырехлетняя битва с болезнью добьет семейный бюджет. Муж Тони, Дуг, не внял ее мольбам отказаться от дорогого лечения. Но она точно знала, что после смерти (Тони умерла 29 сентября) есть лишь один способ не усугубить двухсоттысячный долг медикам, который она оставляет мужу. Подобно все большему количеству американцев, она завещала кремировать свое тело.
Сэк пишет о том, что кремация, которая была в Америке почти что табу еще пятьдесят лет назад, сейчас выбирается сорока одним процентом американцев – и это, по данным Ассоциации крематоров Северной Америки, по сравнению с 15 процентами в 1985 году! В случае с Тони Келли, Сэк отмечает, что кремация ее тела обошлась в 1600 долларов, в то время как средние обычные похороны стоят от десяти до шестнадцати тысяч. Индустрия огненного погребения в Америке растет очень быстро, пишет автор статьи в The New York Times, особенно на фоне нынешних экономических трудностей.
Кевин Сэк не обходит стороной и прочие аспекты кремации, отмечая, что одна из компаний, представляющих такого рода услуги, указывает на положительное экологическое воздействие кремации, а чтобы успокоить тех, кто боится огня, обещает так называемую "биокремацию", разлагающую труп с помощью химикатов.
В одном нет сомнения – если Николя Саркози и Ангела Меркель сыграли уже привычную для них роль жестоких спасителей Объединенной Европы, то теперь к ним - в качестве героя или антигероя, непонятно – присоединился британский премьер Дэвид Кэмерон.
Именно он отказался поддержать предложение о подписании нового соглашения вместо уже существующих норм.
Интрига заключается в том, что предложенное ужесточение бюджетной политики касается, прежде всего, стран еврозоны, а Британия таковой не является, как известно. В результате идея свежего договора коснется, судя по всему, только 17 стран ЕС – исключая, конечно же, Британию.
Сегодняшнее утро войдет в историю как заря Европы двух скоростей. Такой заголовок можно было услышать в утренних новостях по всему Континенту – после того, как ночной саммит ЕС завершился тем, что Британия отвергла общесоюзный план спасения евро. Вывод несколько преувеличен – ведь Британия стояла в стороне от Евросоюза с момента своего вступления в него в 1973-м году. Но он не может скрыть злости и обреченности на усталых лицах европейских лидеров, после того, как они достигли ограниченного согласия перед восходом солнца в Брюсселе. Французский президент Саркози был мрачен и возложил всю ответственность на Кэмерона... На самом деле, господин Саркози не должен быть столь уж недоволен – новый договор включает 17 стран еврозоны и оттого его быстрее принять. К тому же он полностью отвечает французскому желанию сохранять власть в руках национальных правительств, а не сверхнациональных институций Союза.
Обозреватель The Times, газеты, которая поддерживает консерваторов, умеренных евроскептиков и премьера Кэмерона, тем не менее, выражает некоторые сомнения в том, что Лондон выиграл от демарша главы кабинета. Нотка сомения закрадывается, когда Бремнер начинает рассуждать об экономических последствиях нынешней ситуации:
Учитывая предыдущие размолвки с Британией, понятно, что пыль осядет и Евросоюз вскоре вернется к нормальному функционированию, но это вовсе не значит, что премьер-министр непременно преуспеет в защите финансов страны. Надо учитывать, что еврозона склоняется к макимальному переносу финансовой деятельности на свою территорию, прежде всего, в Париж и Франкфурт.
Напомню, кроме Кэмерона, новый договор отказалась поддержать и Венгрия, страдающая сейчас от финансовой нестабильности и радикализации политической жизни. По этому поводу Чарльз Бремнер приводит остроумную шутку, которую можно прочесть в твиттере министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта:
"Все переживают, что Британия начинает по-настоящему отходить от Европы. Куда? К тесному союзу с Венгрией".
Это событие – победа Николя Саркози, который продвигал межгосударственное соглашение 17 членов еврозоны... Французский президент, которого обычно критикуют за формализацию принципа “Европа двух скоростей”, был удовлетворен, обнаружив, что значительное число стран ЕС – 23 – поддерживают предложенные меры... Источники в Брюсселе заявляют, что Кэмерон “ведет опасную игру”, учитывая, что теперь финансовое регулирование будет определяться квалифицированным большинством, в котором у Британии нет теперь права вето.
Если британские газеты мрачновато рассказывают о скрытом триумфе Саркози и опасном поведении Кэмерона, в американской The New York Times царит уже совсем похоронное настроение. На первой странице газеты – статья под названием "В тяжелые времена происходит бум в индустрии крематориев – так население экономит деньги". Кевин Сэк начинает свой текст с описания драматической жизненной ситуации в одной американской семье:
Тони Келли, сражаясь с лимфомой, сначала с помощью пересадки костной ткани, а потом – жестоких сеансов химиотерапии, ужасно переживала, что четырехлетняя битва с болезнью добьет семейный бюджет. Муж Тони, Дуг, не внял ее мольбам отказаться от дорогого лечения. Но она точно знала, что после смерти (Тони умерла 29 сентября) есть лишь один способ не усугубить двухсоттысячный долг медикам, который она оставляет мужу. Подобно все большему количеству американцев, она завещала кремировать свое тело.
Сэк пишет о том, что кремация, которая была в Америке почти что табу еще пятьдесят лет назад, сейчас выбирается сорока одним процентом американцев – и это, по данным Ассоциации крематоров Северной Америки, по сравнению с 15 процентами в 1985 году! В случае с Тони Келли, Сэк отмечает, что кремация ее тела обошлась в 1600 долларов, в то время как средние обычные похороны стоят от десяти до шестнадцати тысяч. Индустрия огненного погребения в Америке растет очень быстро, пишет автор статьи в The New York Times, особенно на фоне нынешних экономических трудностей.
Кевин Сэк не обходит стороной и прочие аспекты кремации, отмечая, что одна из компаний, представляющих такого рода услуги, указывает на положительное экологическое воздействие кремации, а чтобы успокоить тех, кто боится огня, обещает так называемую "биокремацию", разлагающую труп с помощью химикатов.