Прошел год после землетрясения и цунами в Японии. В результате природной катастрофы примерно19 тысяч человек считаются погибшими и пропавшими без вести, более 6 тысяч получили ранения.
Цунами опустошило обширные прибрежные районы на северо-востоке страны, среди прочего повредив АЭС в префектуре Фукусима, что привело к значительной утечке радиоактивных веществ.
Всемирный банк назвал происшедшее самым дорогим природным катаклизмом в истории, оценив стоимость ущерба в 235 миллиардов долларов.
В сборе помощи для беженцев и в восстановлении разрушенных районов участвовало множество жителей страны. Среди добровольцев, прошлой весной отправившихся в пострадавшие области, был выходец из России, инженер-электронщик и музыкант Игорь Голгер, давно живущий в Японии. Он рассказал Радио Свобода, почему решил стать волонтером:
– Когда появилась информация о волонтерских центрах, стало понятно, что ехать имеет смысл. Если человек что-то умеет, он может быть полезен.
В район, пострадавший от цунами – недалеко от Цундая – я приехал в понедельник рано утром и уехал в пятницу вечером. Первое, что я увидел, по дороге от станции к морю – это разрушенные дома, на внешних стенах которых можно было видеть отметки уровня воды. Там, где работали мы, были дома, в которых вода дошла аж до потолка – водоросли свисали с потолка первого этажа. Была страшная грязь – сантиметров от 3 до 10 слизи, поднявшейся с рисовых полей. На самих полях виднелись машины, принесенные сюда водой, деревья, вырванные с корнем. На пустыре рядом с морем лежала огромная гора мусора – было непонятно, куда его свозить, вот и решили все в одно место. Но, как я понимаю, сейчас, когда все убрано, местность выглядит более апокалиптически – там, где раньше были покореженные дома, теперь нет ничего.
– Вы поехали туда за свои деньги? Или что-то оплачивалось?
– За свои – долетел до Токио на самолете, а дальше доехал на автобусе. Все, в основном, приезжали за свои деньги. Некоторые компании предлагали своим сотрудникам поехать, оплачивая им при этом дорогу и гостиницу. А некоторые и вовсе всех своих "новобранцев" обязали ехать. Дело добровольное, но участвовать должны все – как на картошку в институте.
– Насколько люди готовы были ехать, оказывать помощь?
– Трудно сказать. Последний раз столь разрушительное землетрясение было в 1995 году, и тогда волонтерская культура как таковая еще не была столь развита. В центре, где я работал, японцев было мало – многие услышали новости и решили приехать, помочь. Возможно, это говорит о том, что извне картина представлялась несколько более страшной. До городской части Цундая цунами вообще не дошло и землетрясение оставило не столь страшные разрушения – да, стекла в домах вылетели, но сами здания физически не были разрушены. Когда восстановили энергоснабжение города, все стало, как прежде. Живя в Цундае в центре города, сложно предположить, что в 15 км отсюда на побережье просто смыло полосу шириной в 1,5-2 км. Поэтому сложно сказать, насколько "всенародным" было желание ехать, помогать. В моем окружении я знаю только одного человека, который тоже снялся и поехал. Но я также знаю, что многие буквально за 2-3 дня создавали группы помощи – собирали вещи, продукты, загружали машины, баржи и отправляли их в зоны бедствия...
Всемирный банк назвал происшедшее самым дорогим природным катаклизмом в истории, оценив стоимость ущерба в 235 миллиардов долларов.
В сборе помощи для беженцев и в восстановлении разрушенных районов участвовало множество жителей страны. Среди добровольцев, прошлой весной отправившихся в пострадавшие области, был выходец из России, инженер-электронщик и музыкант Игорь Голгер, давно живущий в Японии. Он рассказал Радио Свобода, почему решил стать волонтером:
– Когда появилась информация о волонтерских центрах, стало понятно, что ехать имеет смысл. Если человек что-то умеет, он может быть полезен.
В район, пострадавший от цунами – недалеко от Цундая – я приехал в понедельник рано утром и уехал в пятницу вечером. Первое, что я увидел, по дороге от станции к морю – это разрушенные дома, на внешних стенах которых можно было видеть отметки уровня воды. Там, где работали мы, были дома, в которых вода дошла аж до потолка – водоросли свисали с потолка первого этажа. Была страшная грязь – сантиметров от 3 до 10 слизи, поднявшейся с рисовых полей. На самих полях виднелись машины, принесенные сюда водой, деревья, вырванные с корнем. На пустыре рядом с морем лежала огромная гора мусора – было непонятно, куда его свозить, вот и решили все в одно место. Но, как я понимаю, сейчас, когда все убрано, местность выглядит более апокалиптически – там, где раньше были покореженные дома, теперь нет ничего.
– Вы поехали туда за свои деньги? Или что-то оплачивалось?
– За свои – долетел до Токио на самолете, а дальше доехал на автобусе. Все, в основном, приезжали за свои деньги. Некоторые компании предлагали своим сотрудникам поехать, оплачивая им при этом дорогу и гостиницу. А некоторые и вовсе всех своих "новобранцев" обязали ехать. Дело добровольное, но участвовать должны все – как на картошку в институте.
– Насколько люди готовы были ехать, оказывать помощь?
– Трудно сказать. Последний раз столь разрушительное землетрясение было в 1995 году, и тогда волонтерская культура как таковая еще не была столь развита. В центре, где я работал, японцев было мало – многие услышали новости и решили приехать, помочь. Возможно, это говорит о том, что извне картина представлялась несколько более страшной. До городской части Цундая цунами вообще не дошло и землетрясение оставило не столь страшные разрушения – да, стекла в домах вылетели, но сами здания физически не были разрушены. Когда восстановили энергоснабжение города, все стало, как прежде. Живя в Цундае в центре города, сложно предположить, что в 15 км отсюда на побережье просто смыло полосу шириной в 1,5-2 км. Поэтому сложно сказать, насколько "всенародным" было желание ехать, помогать. В моем окружении я знаю только одного человека, который тоже снялся и поехал. Но я также знаю, что многие буквально за 2-3 дня создавали группы помощи – собирали вещи, продукты, загружали машины, баржи и отправляли их в зоны бедствия...