Знаменитый перуанский романист, Нобелевский лауреат Марио Варгас Льоса принадлежит к малочисленному созвездию литературных светил, которые не отделяют свою жизнь и творчество от политики, вроде Гюнтера Грасса в наше время и Виктора Гюго полтора столетия тому назад.
Марио Варгас уделяет немало времени и энергии публицистике, которая имеет не меньший успех, чем его романы. Предлагаемое читателям РадиоАзадлыг эссе, написанное достаточно давно, анализирует, по какой причине так любимая писателем Латинская Америка не может избавиться от нищеты, экономического застоя, коррупции и чехарды диктаторов, сменяющих друг друга. Легко убедиться, что проблемы, о которых говорит писатель, характерны не только для стран Латинской Америки, но и постсоветского пространства.
ЧАСТЬ 1
Когда я приехал в Испанию в 1958 году, я часто слышал, как местные жители говорили:
«Испанцы не готовы к демократии. Если Франко не будет, начнется хаос, а, возможно, даже новая гражданская война».
Естественно, все вышло совсем по-другому. Диктатура пала, в стране произошел образцовый, можно даже сказать, замечательный, переход к демократии, которая с тех пор успешно развивается. Основные политические силы смогли придти к консенсусу, что обеспечило стабильность, крайне нужную для страны в то время, и до сих пор позволяет испанцам успешно противодействовать всем попыткам мятежа или государственного переворота. Никто не отрицает, что феномен Испании — это одна из современных историй со счастливым концом. Немаловажную роль в успехе этого процесса сыграло то, что громадное большинство испанцев, которые придерживались различных политических взглядов, сумели проявить взаимную корректность и придти к взаимопониманию, которое жизненно необходимо для работы государственных институтов и развития нации.
Почему этого не происходит в Латинской Америке? Почему наши попытки модернизации снова и снова терпят неудачу? Я думаю, что процесс развития, продвижения цивилизации вперед должен проходить одновременно в областях экономики, политики, культуры, а также этики и морали. В Латинской Америке наблюдается повсеместный недостаток доверия к институтам власти со стороны громадного большинства людей, и это одна из причин того, почему эти институты терпят неудачу. Государственные институты не могут успешно работать в стране, если граждане этого государства в них не верят и, даже наоборот, видят в них не гарантию своей безопасности, правосудия, справедливости, а нечто абсолютно противоположное.
Позвольте мне рассказать вам о некоторых своих наблюдениях. Прожив какое-то время в Англии, я неожиданно осознал, что со мной происходит что-то странное. Дело в том, что я совсем не испытывал нервозности, проходя мимо полицейского. Находясь в Перу, наоборот, я всегда нервничал в присутствии полицейского, как будто этот полицейский в какой-то мере представлял для меня опасность. В Англии полиция никогда не рождала во мне чувства недоверия или внутреннего беспокойства. Может быть, дело было в том, что там полицейские не носят оружия, или я понимал, что они просто исполняют общественную службу. Похоже, они совсем не стремились воспользоваться своей властью, ощущение которой дает ношение униформы, резиновой дубинки или пистолета. В Перу, как в большинстве стран Латинской Америки, люди имеют все основания тревожиться и ощущать беспокойство, когда они встречаются с человеком в военной форме, так как с большой долей вероятности носитель этой формы использует ее не для защиты граждан своей страны, а для того, чтобы вымогать у них деньги. Причем что характерно для полиции этих стран, относится и ко всем другим институтам государственной власти.
В конечном итоге, положение вещей таково, что эти институты просто не могут нормально функционировать, ведь им не хватает одной элементарной вещи, которая лежит в основе любого демократического общества. Это доверие к государственным институтам со стороны граждан страны, которые убеждены, что эти институты существуют для того, чтобы гарантировать безопасность, правосудие и цивилизованное развитие. В этом и кроется одна из причин того, почему реформы, которые мы пытаемся провести в странах Латинской Америки, раз за разом терпят неудачу. Бразильский экономист Пауло Рабелло отмечал, что большинство из миллионов людей, поддержавших Лулу на президентских выборах, вовсе не голосовали за социализм. Они голосовали за нечто, отличающееся от существующей системы, и воплощением этого «нечто» служили харизматические лидеры и потоки демагогии.
Кое-что подобное произошло, например, и в Венесуэле. Это, обладающее громадным экономическим потенциалом, государство, которое могло бы стать очень богатым и обеспечить своим гражданам высочайший уровень жизни, вместо этого вынуждено бороться с жестоким кризисом, а возглавляет его грандиозный демагог, который действительно может разрушить страну. Конечно, команданте Чавес пришел к власти совсем не случайно. За него проголосовало подавляющее большинство граждан Венесуэлы, которые были недовольны и даже возмущены той демократией, которую они имели. Однако этот строй только назывался демократией, ведь государственная система была чудовищно поражена коррупцией, что лишало большинство граждан возможности реализовать свои надежды и мечты, в то время как меньшинство, окопавшееся у власти, обогащалось невиданными темпами.
Как могут работать в такой ситуации либеральные реформы, которые мы поддерживаем и продвигаем, пусть мы и знаем, что они являются самым эффективным путем развития для страны?
(Продолжение следует)
Марио Варгас уделяет немало времени и энергии публицистике, которая имеет не меньший успех, чем его романы. Предлагаемое читателям РадиоАзадлыг эссе, написанное достаточно давно, анализирует, по какой причине так любимая писателем Латинская Америка не может избавиться от нищеты, экономического застоя, коррупции и чехарды диктаторов, сменяющих друг друга. Легко убедиться, что проблемы, о которых говорит писатель, характерны не только для стран Латинской Америки, но и постсоветского пространства.
ЧАСТЬ 1
Когда я приехал в Испанию в 1958 году, я часто слышал, как местные жители говорили:
«Испанцы не готовы к демократии. Если Франко не будет, начнется хаос, а, возможно, даже новая гражданская война».
Естественно, все вышло совсем по-другому. Диктатура пала, в стране произошел образцовый, можно даже сказать, замечательный, переход к демократии, которая с тех пор успешно развивается. Основные политические силы смогли придти к консенсусу, что обеспечило стабильность, крайне нужную для страны в то время, и до сих пор позволяет испанцам успешно противодействовать всем попыткам мятежа или государственного переворота. Никто не отрицает, что феномен Испании — это одна из современных историй со счастливым концом. Немаловажную роль в успехе этого процесса сыграло то, что громадное большинство испанцев, которые придерживались различных политических взглядов, сумели проявить взаимную корректность и придти к взаимопониманию, которое жизненно необходимо для работы государственных институтов и развития нации.
Почему этого не происходит в Латинской Америке? Почему наши попытки модернизации снова и снова терпят неудачу? Я думаю, что процесс развития, продвижения цивилизации вперед должен проходить одновременно в областях экономики, политики, культуры, а также этики и морали. В Латинской Америке наблюдается повсеместный недостаток доверия к институтам власти со стороны громадного большинства людей, и это одна из причин того, почему эти институты терпят неудачу. Государственные институты не могут успешно работать в стране, если граждане этого государства в них не верят и, даже наоборот, видят в них не гарантию своей безопасности, правосудия, справедливости, а нечто абсолютно противоположное.
Позвольте мне рассказать вам о некоторых своих наблюдениях. Прожив какое-то время в Англии, я неожиданно осознал, что со мной происходит что-то странное. Дело в том, что я совсем не испытывал нервозности, проходя мимо полицейского. Находясь в Перу, наоборот, я всегда нервничал в присутствии полицейского, как будто этот полицейский в какой-то мере представлял для меня опасность. В Англии полиция никогда не рождала во мне чувства недоверия или внутреннего беспокойства. Может быть, дело было в том, что там полицейские не носят оружия, или я понимал, что они просто исполняют общественную службу. Похоже, они совсем не стремились воспользоваться своей властью, ощущение которой дает ношение униформы, резиновой дубинки или пистолета. В Перу, как в большинстве стран Латинской Америки, люди имеют все основания тревожиться и ощущать беспокойство, когда они встречаются с человеком в военной форме, так как с большой долей вероятности носитель этой формы использует ее не для защиты граждан своей страны, а для того, чтобы вымогать у них деньги. Причем что характерно для полиции этих стран, относится и ко всем другим институтам государственной власти.
В конечном итоге, положение вещей таково, что эти институты просто не могут нормально функционировать, ведь им не хватает одной элементарной вещи, которая лежит в основе любого демократического общества. Это доверие к государственным институтам со стороны граждан страны, которые убеждены, что эти институты существуют для того, чтобы гарантировать безопасность, правосудие и цивилизованное развитие. В этом и кроется одна из причин того, почему реформы, которые мы пытаемся провести в странах Латинской Америки, раз за разом терпят неудачу. Бразильский экономист Пауло Рабелло отмечал, что большинство из миллионов людей, поддержавших Лулу на президентских выборах, вовсе не голосовали за социализм. Они голосовали за нечто, отличающееся от существующей системы, и воплощением этого «нечто» служили харизматические лидеры и потоки демагогии.
Кое-что подобное произошло, например, и в Венесуэле. Это, обладающее громадным экономическим потенциалом, государство, которое могло бы стать очень богатым и обеспечить своим гражданам высочайший уровень жизни, вместо этого вынуждено бороться с жестоким кризисом, а возглавляет его грандиозный демагог, который действительно может разрушить страну. Конечно, команданте Чавес пришел к власти совсем не случайно. За него проголосовало подавляющее большинство граждан Венесуэлы, которые были недовольны и даже возмущены той демократией, которую они имели. Однако этот строй только назывался демократией, ведь государственная система была чудовищно поражена коррупцией, что лишало большинство граждан возможности реализовать свои надежды и мечты, в то время как меньшинство, окопавшееся у власти, обогащалось невиданными темпами.
Как могут работать в такой ситуации либеральные реформы, которые мы поддерживаем и продвигаем, пусть мы и знаем, что они являются самым эффективным путем развития для страны?
(Продолжение следует)