«В одном бараке спит по 120-125 человек. Больные туберкулезом, гепатитом С и другими инфекционными болезнями - все живут вместе. Расстояние между нарами меньше полуметра. Когда дышит человек, лежащий напротив, чувствуешь на себе его дыхание», - говорит председатель молодежного комитета партии "Мусават" Турал Аббаслы, который более года провел в заключении.
Он был арестован на акции 2 апреля 2011 года оппозиционной "Общественной палаты". Половину своего заключения Турал провел в тюрьме в Кюрдаханы, остальную часть - в учреждении отбытия наказания (УОН) №14 в Гюздеке.
«По здешним правилам, нарушающий правила заключенный перво-наперво лишается права присесть. Если они не «осознают» своей ошибки, будут избиты дубинкой. Если снова будут протестовать, попадут в карцер. Естественно, что там тяжесть наказаний и пыток растет.
Еще один пример. При Пенитенциарной службе есть лечебное учреждение для туберкулезных больных. Направленные туда больные по 3-4 суток находятся со скованными руками. Представьте, они даже нужду справляют там, где содержаться, со скованными руками».
«Руководство учреждения отбытия наказания не могло успокоить протестующих. После этого более 100 солдат и около 50 людей в черном зашли на территорию учреждения и атаковали площадь. Неприсоединившихся к бунту заключенных собрали в клубе. Множество заключенных получили травмы, особенно лютовали эти, в черной одежде. Некоторые заключенные резали себе вены. Не прошло пяти минут, как акция была пресечена. Уложили лицом в землю более 120 заключенных. Примерно 25 из них поволокли к машинам и увезли».
Видади Искендерли заявил, что около 200 заключенных выдвинули требования остановить применение незаконного физического насилия сотрудниками учреждения против них, отремонтировать бараки, создать нормальные условия для ночлега и другие такие же.
По мнению руководителя исполнительного аппарата партии "Мусават" Арифа Гаджилы во многих тюрьмах и учреждениях ситуация схожа:
«В первую очередь можно сказать, что за исключением изолятора №1, все другие тюрьмы и УОН не отвечают стандартам. Условия содержания людей здесь очень плохие. Здания старые, оборудование тоже. Пространство ограниченное, нет условий для работы заключенных, проведения досуга и отдыха. Нет человеческих условий для заключенных».
Руководитель Национального превентивного механизма ООН по предотвращению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания при Омбудсмене Азербайджана Вугар Мамедов считает, что по сравнению с предыдущими годами положение в УОН меняется к лучшему:
«Идут реформы в этой сфере. Например, на днях обрел силу проект нового закона об облегчении положения осужденных. Кроме этого, мы обратились в Милли Меджлис для разрешения увеличить заключенным количество разговоров по телефону. Это все формы облегчения положения. Конечно, есть и недостатки. Они связаны, в основном, с условиями в тюрьмах. Однако в настоящее время основные средства направлены сюда и строятся новые УОН, соответсвующие современным стандартам».
Вугар Мамедов говорит, что после бунта в УОН №14 он поехал туда, чтобы разобраться со случившемся на месте. Он считает некоторые протесты и требования заключенных обоснованными, а некоторые - нет.
Вугар Мамедов заявляет, что он считает резонными претензии заключенных в связи с каменным карьером, расположенным неподалеку. Заключенные говорят, что работа этого карьера серьезно бьет по их здоровью.
По словам Мамедова, омбудсмен Эльмира Сулейманова обратилась по этому поводу в Министерство экологии и природных ресурсов, а также в Министерство юстиции.
Вугар Мамедов отметил, что некоторые заключенные действительно подвергались физическому насилию:
«Расследуется вопрос допущенных нарушений закона во время волнений 9 сентября. Во время событий к некоторым заключенным применялась физическая сила. 24 заключенных из этого УОН были переведены в другие места. Это событие произошло потому, что они нарушали внутренниюю дисциплину и порядок. Руководство УОН не раз говорило с заключенными. Впоследствии с ними говорил прокурор Гарадагского района, заместитель прокурора города Баку - лично. Потому что продолжая нарушать правила, они вредили себе».
«У НАС И НА ВОЛЕ, КАК В ТЮРЬМЕ»
В сентябре после выставления в Интернете пыток заключенных в одной из грузинских тюрем подали в отставку министр внутрених дел и министр по делам тюрем Грузии. Сотни людей вышли на улицы и протестовали против пыток.
«У нас и на свободе положение такое же, как в тюрьме, поэтому такие события никого не удивляют. Такие события мы видим почти ежедневно на улицах. Избиение активистов, преследование журналистов – мы это видим каждый день. Поэтому нас не удивляет, когда кого-то избивают или пытают в тюрьме. Потому что у нас и на воле, как в заключении. Мы все находимся в тюрьме».
«В 2012 ГОДУ СЕРЬЕЗНЫХ НАРУШЕНИЙ ЗАКОНА НЕ БЫЛО»
«Здесь принципиальный момент заключается в том, что когда происходят такие события, на них есть оперативная реакция. Государственные структуры предпринимают меры для предотвращения таких явлений. А самое плохое то, что наверху закрывают глаза на происходящее внизу».
По словам Сахиба Мамедова, в 2012 году к ним в комитет не поступала информация о серьезных нарушениях закона в местах заключения. Единственный случай заключался в том, что в учреждении отбытия наказания долго держали заключенных на холоде и не разрешали зайти в барак и прилечь. Начальство этого УОН было уволено из Пенитенциарной службы. Однако Сахиб Мамедов относит сказанное им только к УОН, которые находятся в подчинении Министерства юстиции. Он говорит, что в Азербайджане основные случаи насилия и нарушения закона происходят в изоляторах временного содержания, где общественный контроль ограничен.
Статья проекта «Кавказский перекресток»
Он был арестован на акции 2 апреля 2011 года оппозиционной "Общественной палаты". Половину своего заключения Турал провел в тюрьме в Кюрдаханы, остальную часть - в учреждении отбытия наказания (УОН) №14 в Гюздеке.
Турал Аббаслы
Другой арестованный на той же акции, советник председателя Партии Народного фронта Сахиб Керимов, также содержался в УОН №14. Он говорит, что у этой организации свои неписаные законы. По этим "законам" в учреждении подъем каждый день бывает в 7 часов, а время сна в 21.30. В течение этого времени ни одному заключенному, независимо от возраста, болезни и навалидности не разрешается присесть на свою шконку даже на пять минут:«По здешним правилам, нарушающий правила заключенный перво-наперво лишается права присесть. Если они не «осознают» своей ошибки, будут избиты дубинкой. Если снова будут протестовать, попадут в карцер. Естественно, что там тяжесть наказаний и пыток растет.
Еще один пример. При Пенитенциарной службе есть лечебное учреждение для туберкулезных больных. Направленные туда больные по 3-4 суток находятся со скованными руками. Представьте, они даже нужду справляют там, где содержаться, со скованными руками».
Видади Искендерли, июль 2011
9 сентября в учреждении отбытия наказания №14 была проведена акция протеста. Несколько дней официальные лица отрицали это событие. Однако спустя несколько дней правозащитник Видади Искендерли, который в настоящее время содержится в этом же учреждении, ответил на вопросы портала Mediaforum. Событие, что произошло 9 сентября, он описывает так:«Руководство учреждения отбытия наказания не могло успокоить протестующих. После этого более 100 солдат и около 50 людей в черном зашли на территорию учреждения и атаковали площадь. Неприсоединившихся к бунту заключенных собрали в клубе. Множество заключенных получили травмы, особенно лютовали эти, в черной одежде. Некоторые заключенные резали себе вены. Не прошло пяти минут, как акция была пресечена. Уложили лицом в землю более 120 заключенных. Примерно 25 из них поволокли к машинам и увезли».
Видади Искендерли заявил, что около 200 заключенных выдвинули требования остановить применение незаконного физического насилия сотрудниками учреждения против них, отремонтировать бараки, создать нормальные условия для ночлега и другие такие же.
По мнению руководителя исполнительного аппарата партии "Мусават" Арифа Гаджилы во многих тюрьмах и учреждениях ситуация схожа:
«В первую очередь можно сказать, что за исключением изолятора №1, все другие тюрьмы и УОН не отвечают стандартам. Условия содержания людей здесь очень плохие. Здания старые, оборудование тоже. Пространство ограниченное, нет условий для работы заключенных, проведения досуга и отдыха. Нет человеческих условий для заключенных».
Руководитель Национального превентивного механизма ООН по предотвращению пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания при Омбудсмене Азербайджана Вугар Мамедов считает, что по сравнению с предыдущими годами положение в УОН меняется к лучшему:
«Идут реформы в этой сфере. Например, на днях обрел силу проект нового закона об облегчении положения осужденных. Кроме этого, мы обратились в Милли Меджлис для разрешения увеличить заключенным количество разговоров по телефону. Это все формы облегчения положения. Конечно, есть и недостатки. Они связаны, в основном, с условиями в тюрьмах. Однако в настоящее время основные средства направлены сюда и строятся новые УОН, соответсвующие современным стандартам».
Вугар Мамедов говорит, что после бунта в УОН №14 он поехал туда, чтобы разобраться со случившемся на месте. Он считает некоторые протесты и требования заключенных обоснованными, а некоторые - нет.
Вугар Мамедов заявляет, что он считает резонными претензии заключенных в связи с каменным карьером, расположенным неподалеку. Заключенные говорят, что работа этого карьера серьезно бьет по их здоровью.
По словам Мамедова, омбудсмен Эльмира Сулейманова обратилась по этому поводу в Министерство экологии и природных ресурсов, а также в Министерство юстиции.
Вугар Мамедов отметил, что некоторые заключенные действительно подвергались физическому насилию:
«Расследуется вопрос допущенных нарушений закона во время волнений 9 сентября. Во время событий к некоторым заключенным применялась физическая сила. 24 заключенных из этого УОН были переведены в другие места. Это событие произошло потому, что они нарушали внутренниюю дисциплину и порядок. Руководство УОН не раз говорило с заключенными. Впоследствии с ними говорил прокурор Гарадагского района, заместитель прокурора города Баку - лично. Потому что продолжая нарушать правила, они вредили себе».
«У НАС И НА ВОЛЕ, КАК В ТЮРЬМЕ»
В сентябре после выставления в Интернете пыток заключенных в одной из грузинских тюрем подали в отставку министр внутрених дел и министр по делам тюрем Грузии. Сотни людей вышли на улицы и протестовали против пыток.
Хикмет Гаджизаде
Руководитель Центра политических и экономических исследований FAR Center Хикмет Гаджизаде говорит, что отсутствие в Азербайджане такой реакции на аналогичные события объясняется тем, что "само общество своего рода тюрьма":«У нас и на свободе положение такое же, как в тюрьме, поэтому такие события никого не удивляют. Такие события мы видим почти ежедневно на улицах. Избиение активистов, преследование журналистов – мы это видим каждый день. Поэтому нас не удивляет, когда кого-то избивают или пытают в тюрьме. Потому что у нас и на воле, как в заключении. Мы все находимся в тюрьме».
«В 2012 ГОДУ СЕРЬЕЗНЫХ НАРУШЕНИЙ ЗАКОНА НЕ БЫЛО»
Сахиб Мамедов
По мнению члена Комитета общественного контроля над Пенитенциарной системой при Министерстве юстиции Сахиба Мамедова, к проблемам в местах заключения нужно подходить системно:«Здесь принципиальный момент заключается в том, что когда происходят такие события, на них есть оперативная реакция. Государственные структуры предпринимают меры для предотвращения таких явлений. А самое плохое то, что наверху закрывают глаза на происходящее внизу».
По словам Сахиба Мамедова, в 2012 году к ним в комитет не поступала информация о серьезных нарушениях закона в местах заключения. Единственный случай заключался в том, что в учреждении отбытия наказания долго держали заключенных на холоде и не разрешали зайти в барак и прилечь. Начальство этого УОН было уволено из Пенитенциарной службы. Однако Сахиб Мамедов относит сказанное им только к УОН, которые находятся в подчинении Министерства юстиции. Он говорит, что в Азербайджане основные случаи насилия и нарушения закона происходят в изоляторах временного содержания, где общественный контроль ограничен.
Статья проекта «Кавказский перекресток»