Сегодня, 27 октября журналисту и публицисту Чингизу Султансою исполняется 60 лет. РадиоАзадлыг желает юбиляру здоровья и долгой творческой жизни.
Ранним утром начала сентября проснулся от холода, хотя впервые после лета спал не под простыней, а тонким пледом при открытых настежь двух окнах и балконной двери. Осень...
Йогическая зарядка на балконе, откуда видны серое небо, город и море, подернутые пеленой первого дождя, полные машин мокрые магистрали. Утренний комплекс йоги на ковре в комнате, которая кажется приятно теплой после прохладного бессолнечного сегодня балкона. Теплый душ на этот раз без традиционного холодного в конце – зябко.
Мой обычный летний завтрак без чая, с немного согревшимися после холодильника, но все еще холодными фруктами и ломтем арбуза с хлебом, сыром и маслинами, уже не так приятен, когда нет жары. Осень...
Автобус с одетыми уже не в самую прохладную одежду людьми, в футболках, нетонких платьях, даже тонких куртках и жакетах. Какая-то непонятная грусть разлита в прохладном бодрящем воздухе, полном запахов дождя, мокрого асфальта и земли, и словно чувствуются запахи увядания и тлена. Только откуда им пока взяться? Осень?..
В теплом просторном офисе все уже за работой. Два материала на дэсктопе моего компа - почти готовый перевод и почти отредактированный авторский материал. Подбираю музыку для начала работы, увидел незнакомое название «Вальс дождя» - музыка Ярослава Никитина, аранжировка Сергея Кузнецова, «Пятое измерение». Имена мне ничего не говорят, но уже первые звуки захватывают. Как эта музыка созвучна сегодняшнему дождливому утру, моему настроению! Осень природы, осень моей жизни, скоро 60 стукнет... Но нет, почти нет горечи и пессимизма, которые охватывают старых людей. Пока еще нет. Осень...
Недавно одна из моих виртуальных читательниц и подруг, которой под пятьдесят написала-пожаловалась мне, что «Я устала жить». Ко мне обращается все больше женщин и мужчин, причем первых больше, с вопросами и просьбой дать совет, помочь. Раньше приходилось советовать и в реале, хотя редко. Я пытаюсь помочь, подсказать в меру знаний и опыта и ловлю себя на том, что кажется, все больше становлюсь чем-то вроде виртуального психотерапевта?
Психотерапевт я бескорыстный, работающий на безгонорарной основе, хотя сознаю, что так нельзя в наше время, но и не отвечать на вопросы тоже не могу, столько в них иногда боли и страданий, которые я в силах облегчить словом, советом. Понимаю свою уставшую жить виртуальную подругу, у нее масса измучивших ее проблем, включая болезни, а она - красавица в молодости, всего только одинокая женщина. Она устала, а я не устал совершенно, и мне немного совестно за это, хотя в чем я виноват? Осень...
Этим летом, после долгого воздержания, я снова стал понемногу, но регулярно есть мясо, и почти сразу сухое и поджарое тело отозвалось, стало набирать вес и наливаться силой, как в молодости. Где-то я переборщил с безмясной и низкобелковой диетой, видимо. И теперь энергия кипит, как в двадцать, работа спорится, пальцы привычно быстро бегают по клавиатуре. Не я первым сравнил перо с клинком, это старый образ. А насколько уместно сравнивать его с клавиатурой? Но все равно, владение словом всегда уместно сравнивать с владением клинком, а игру словами - с искусством искусного фехтовальщика. А как ты владеешь своим оружием – словом, спрашивают белая страница на дисплее компьютера и лист бумаги на столе в реале каждого, кто садится напротив от начинающих до великих? Достаточно ли искусно?
Какая чудесная музыка – мелодия дождя! Мелодия воды и жизни. Слова и предложения – защита, оборонительные укрепления правды от лжи, другие слова и предложения – атака, выпад и внезапный холод металла в груди у противника, он еще весь в пылу борьбы, удивлен видом своей неожиданно выступивший крови, и еще не чувствует боль сгоряча. Это бой, настоящий бой, где есть убитые и раненые, кровь и раны, увечья и шрамы на всю жизнь, ничуть не менее жестокий, чем настоящее фехтование, настоящие дуэль и бой. Здесь своя мелодия жизни и смерти, торжество победителя и скорбь побежденного.
Я вовсе не устал и не побежден, хочу жить, не хочу умирать, хотя всемогущее время говорит «Пора! Твое время истекает, истекло уже»! Я люблю и хочу жить, работать, писать, брать видео и просто интервью, редактировать материалы, биться на словесных дуэлях и побоищах со многими участниками, иногда стенка на стенку, иногда один против многих, получать отклики на написанное, беседовать с друзьями, читателями! Но уже пора увядания, осень. Осень..
«Тебя хлебом не корми, дай только поговорить с читателем, который процитирует тебя», - с укором сказала пару лет назад давняя, еще с юности подруга - жена, когда ей пришлось стоять и ждать на холодном ветру перед домом торжеств, пока я разговаривал с неожиданно встретившимимся на свадьбе незнакомым эмоциональным читателем, который вышел меня проводить и все никак не мог закончить разговор, излить душу. Она права, конечно, но что в этом плохого? Я ведь работаю, пишу для читателей, конкретных людей, а не вообще, не для будущих поколений читателей, как заявляют некоторые наши маститые. Может, завтра все это изменится? Завтра? Наступит ли оно, это завтра? А пока, сегодня в этом главный смысл моей жизни. Отпущенного мне времени осталось не так много и быстро пересыпаются, льются тонкой струйкой песчинки в невидимых песочных часах. Падают на оконное стекло и стекают капли дождя, подобно каплям в клепсидре жизни. Осень...
Один из моих давних читателей и новых виртуальных друзей в Facebook Рамиль неделю назад написал мне, что навсегда благодарен мне уже только за то, что написал «Гладиатора». Спасибо тебе, дорогой Рамиль, спасибо всем, кто близко к сердцу принимает то, что дорого и мне. Слова друзей приобретают особую теплоту теперь, когда наступает, уже давно наступила осень...
«Гладиатор» это эссе, посвященное главному редактору журнала «Монитор», моему редактору и другу Эльмару Гусейнову, расстрелянному в подъезде своего дома 2 апреля 2005 года. Убийцы до сих пор не найдены, а следователи однообразно отвечают на вопросы общественности, что это тайна следствия. В эссе я сравнил Эльмара и независимых, оппозиционных журналистов вообще с гладиаторами Древнего Рима, которые выходят на арену, чтобы биться пером, как мечом - гладиусом, наносят и получают удары, и погибают на глазах равнодушной публики. В отличие от римских, погибающих только на потеху толпе, мы бьемся за правду, во имя правды... Ave, Caesar, morituri te salutant! - говорили они. Ave, Veritas, morituri te salutant! Славься, Истина, идущие на смерть приветствуют тебя! - говорим мы.
Фотокорреспондент Алим Казымлы, 1950-2005
Мы, журналисты, бьемся, чтобы развлечь публику, как гладиаторы медиа и никто из нас не знает, где подстережет его смерть. В узком темном подъезде, как Эльмара? В полном людей отделении полиции, как Алима Кязымлы? Или на пустынной вечерней улице, как Рафика Таги? А может, это будет не смерть, а увечье, как у Бахаддина Хази или Рамиза Наджафли? Кому дано узнать, что будет в будущем? Что будет через завтра, неделю, через месяц? Уже этой осенью?
Пальцы бегают по клавиатуре. Как чудесна следующая «Мелодия осени» Фредерика Шопена в аранжировке и исполнении Клайдермана! Осень жизни. Давно уже немолод, слабеют мускулы и реакция, все больше седины в усах и волосах, но еще гожусь для выхода на арену и горд, что все еще медийный гладиатор. Но я не кровожаден, больше люблю мирную жизнь и ее тихие радости, люблю скромные застолья с друзьями, долгие прогулки с разговорами «о демократии» со своим другом Хикметом Гаджизаде. А как люблю посидеть холодным осенним или зимним вечером с книжкой в теплом уголке под лампой, перечитывая своих любимых авторов, которым несть числа...
Люблю заниматься йогой на своем балконе-полулоджии, или на пустынном берегу моря или на дачной веранде, чувствовать как растягиваются мускулы и связки, как мягко похрустывают суставы и позвонки, как вливается в тело и аккумулируется энергия жизни - прана.
Люблю медленно плавать в теплом и спокойном море, чувствовать, как вода струится вдоль тела после гребков, которые словно толкают тело вперед, ввинчивают его воду. Мне нравится в такие минуты представлять себя сильным пловцом, наподобие знаменитого Майкла Фелпса или даже дельфином, касаткой наслаждающейся движением в своей стихии, столь отличной от земли. А какое незабываемое ощущение и наслаждение дает по осеннему холодная и прозрачная морская вода в тихом и гладком, как бассейн, Каспии, какая в ней энергетика осенью! Осень...
Это такое наслаждение, что наплававшись и выйдя на берег, люблю встать на колени и прочитав короткую молитву, возблагодарить Аллаха за эти блага и радости жизни – солнце, море, пьянящий морской воздух и песок, за апшеронскую природу. За жизнь, что он подарил и сохранил мне и моим близким, за удачу и все остальное, что есть, что может быть у человека. Долго ли осталось наслаждаться этими благами? Осень...
Люблю лайкать фотографии красивых женщин в Facebook, люблю говорить и писать красивым и вообще женщинам комменты-комплименты. «Ты в каждой ухитряешься разглядеть что-то хорошее», - как-то раз давно, с обидой молодости сказала мне давняя и самая близкая подруга - жена, когда никто не мог представить себе, что появятся такие вещи, как социальные сети. Она права, как обычно, но разве в этом есть что-то плохое? Нет некрасивых и недостойных любви, есть только те, которым не повезло, кто не нашел себе пару, спутника на жизнь, на полжизни или хотя бы на отпущенное время, кому как повезет. У женщин своя осень. Осень...
Больше стал вспоминать прошлое, картины, краски, слова, звуки и запахи юности и детства, слова отца, ласки матери, которые хранились в глубине памяти и которым полвека не придавал значения, а теперь они неожиданно стали яркими, приобрели почти материальную, осязаемую выпуклость и рельефность, огромную ценность, которая уйдет вместе со мной, если не закрепить ее на бумаге. Что это – особый период каждого автора, признак старости, или что-то иное? Осень...
Осень жизни, а я еще не насытился, хочу жить, работать, писать и биться на этой арене медиа. Хотя кто уходит из этого мира, насытившись вполне?
Я давно уже немолод, но не хочу уходить и не уйду, пока слабеющая рука способна держать рукоять гладиуса, а глаза – смотреть поверх него на противника, пока бьется сердце, опьяняемое хмелем, неведомым простым любителям вина и наркотиков. Уже мало осталось, наверное. Какой она будет, моя смерть? Насильственная, как у настоящего гладиатора, случайная, какой теперь стало много, или от какой-то болезни, на лечение которой не хватит денег? Уже сколько раз реальные и виртуальные друзья говорили мне «Будьте осторожны. Берегите себя!», хотя я не первый, далеко не первый в черном списке. Осень...
Наверное, именно на закате жизни пьянят, как в молодости или даже сильнее те же, но немного иные по интонации слова «Береги себя, милый», сказанные виртуальной подругой, вполне реальной женщиной с газельими глазами и лицом как с тебризской миниатюры.
Если же за оставшийся мне недолгий срок суждено встретить смерть в той битве за правду и справедливость, которая ведется в мире и в моей стране, то приму ее без страха и сожаления, с полным пониманием ее необходимости для Азербайджана, общего дела. Упаду на окровавленный песок или пыльный асфальт бакинских улиц, как падали до меня другие подрубленные бойцы, которым не суждено умереть в своей постели. Упаду, как падает-слетает слегка пожелтевший и еще крепкий на вид лист с колеблемой осенним ветром ветки, на которой весной вырастут по воле Всевышнего другие листья, молодые и зеленые...
Статья отражает точку зрения автора