«Заполните стакан для коктейля льдом, налейте туда водку. Взболтайте смесь. Добавьте мартини и, если хотите, украсьте маслиной». Это рецепт одного из коктейлей Джеймса Бонда. Что предпочитают другие разведчики? Когда, при каких обстоятельствах и сколько может выпить разведчик?
Об этом в интервью рассказывает Олег Гордиевский, человек с богатым опытом работы в советской и британской разведках.
– Молодых разведчиков в Советском Союзе учили азбуке употребления спиртных напитков?
– Ни в ведомстве, в отделах, ни в резидентурах никогда не было и нет специального курса, учебы, подхода, изучения, либо рекомендаций по алкоголю. В бывшей разведшколе № 101, которая выросла в огромную Краснознаменную академию разведки имени Андропова, выпускающую около 300 человек в год, нет курса по алкоголю, нет главы в главном учебнике разведки. Есть какая-то доля лицемерия и ложного стыда, которая господствовала, начиная со Сталина и до конца советского периода, - вообще ничего не говорится в принципе об алкоголе, сексе и гомосексуализме. Хотя общая атмосфера в разведшколе была такая: пить нельзя и спиртные напитки в общежитиях распивать категорически запрещалось. Как только после школы работники приходили в отдел, они замечали следующее: в отличие от того, что им преподносилось, когда они были студентами, курсантами, офицеры все пьют, но выпивают очень осторожно по сравнению с другими ведомствами, выпивают дома. А если выпивают в компаниях, что, в принципе, допускалось, то всегда с большой долей осторожности для того, чтобы, во-первых, дело не дошло до дебоша, и, во-вторых, чтобы не было стычки с МВД, то есть с милицией.
В английском отделе, где я работал, был заместитель начальника. Я говорю о людях, которые умерли, поэтому я не боюсь их называть. Этого заместителя, полковника, уволили, потому что, когда он выпивал, он был склонен к насилию, начинал драться, задираться, а мужчина был крупный - до милиции дело доходило. С милицией КГБ не хотел связываться ни в коем случае, особенно в брежневские времена, потому что это грозило большими неприятностями. Но все это цветочки по сравнению с тем, что происходило потом в резидентурах. Когда молодые работники, приезжали в заграничную резидентуру - любую, какая бы ни была зарубежная страна, - они немедленно в первые три-пять недель впитывали в себя атмосферу и политику резидента и резидентуры в отношении алкоголя. Они понимали впервые, - потому что на лекциях это не рассказывали, - что на каждой встрече с контактом в городе (а на это отпускались очень немалые оперативные средства) они должны были выпивать, голову не терять, стараться быть сильнее контакта, но выпивать то, что пьет контакт, то есть иностранец, который разрабатывается с точки зрения того, чтобы получать от него информацию или завербовать как агента. Постепенно в течение нескольких месяцев все работники без исключения втягивались в потребление спиртного ежедневно, потому что по вечерам был еще и свободный поиск по барам и пабам, чтобы найти интересного контакта просто в толпе.
После этого через несколько месяцев они узнавали, что у хозяйственника резидентуры, обычно работника опертехники, хранится несколько ящиков водки и виски для оперативных целей. Цена была такая: водка 1 доллар, виски 3 доллара, а часто и бесплатно. Люди начинали брать бутылки домой или в кабинеты и выпивать в рабочее время и по вечерам - за гроши. Во главе этого спивания стояли большей частью сами резиденты. Мой резидент Данилов, царство ему небесное, в Копенгагене, в ланч, в час дня выпивал бутылку водки и ложился спать. Приходил на работу в 4 часа. Мой резидент генерал Гук в Лондоне и его заместитель полковник Никитенко, потом стал большим человеком, запирались в кабинете в полчетвертого, курили и пили водку. После этого за несколько часов до конца рабочего дня расходились, и Гук, которому было все еще мало, наливал полный граненый стакан водки, выпивал быстро, выходил из посольства, садился в свой «Мерседес» и ехал домой. Делал это на работе, потому что знал, что дома жена будет ворчать.
– Какие страны для разведчиков были предпочтительней с точки зрения потребления алкоголя?
– Советские, русские разведчики, которые никогда в жизни не пробовали виски, по приезде за рубеж влюблялись в виски. Поэтому у них всегда была бутылка виски в машине, бутылка виски дома, и они выпивали на встречах, потом выпивали по дороге в машине, вопреки всем правилам, потому что их защищал дипломатический иммунитет, и полицейские не имели права их задерживать. Интересно было узналавь, какие привычки были у местного населения, у контактов, с которыми они пили. Например, в скандинавских странах пьют свой аквавит. Холодный из морозилки аквавит в маленьких изящных рюмочках и запивают прекрасным пивом в красивых элегантных бокалах. После этого пьют кофе, а потом пьют коньяк. Иногда я замечал, что на столе в конце встречи стоит недопитый аквавит, но человек все еще прихлебывает. Западный контакт никогда не оставит недопитый алкоголь, потому что это ценность. Рюмочка аквавита недопитая, кофе недопитый, бокал с пивом недопитый и рюмочка с коньяком, и он прихлебывает из всех четырех, пока все не допьет. Вот к такому типу выпивки приучали контакты оперработников, и они в последующей жизни тоже мешали все на свете - и пиво, и вино, и водку.
– Вам, по-видимому, приходилось по долгу службы выпивать с вашими коллегами и сослуживцами из британской разведки, может быть, из ЦРУ, ФБР. Каковы алкогольные замашки западных коллег?
– Большинство разведчиков западных стран пьют, по крайней мере, в рабочее время, очень мало. Например, в ЦРУ до середины 90-х годов пили бокал вина за обедом, потом это все исчезло, и в Америке вообще настала очень трезвая жизнь. Американские разведчики, контрразведчики пьют очень-очень мало и очень осторожно – это считается немодным. Англичане - попроще, они за ланч все еще могут выпить бокал вина. И вообще на встречах с контактами, на встречах личных они пьют только вино, сухое белое или красное. Все эти романы, что сидит англичанин-разведчик, прихлебывает виски – это все выдумки. Они пьют только хорошее белое и красное сухое вино. И кстати, оперработники КГБ и ГРУ, которые работали в Лондоне, тоже улучшали свои вкусы и свои привычки, потому что контакты не пили крепкие напитки, и водку никто видеть не хотел. Они все приучались к хорошим дорогим винам.
– После ухода в отставку и после выхода на пенсию вы остались верны вашим алкогольным симпатиям или они все-таки изменились?
– Когда я оказался не под прессом этих бесконечных встреч, приемов, коктейлей, свободного поиска по барам, конечно, я понял, что надо быстро от этого отвыкать, и просто, если хочется выпить, то пить то, что ты любишь, то, что душе приятно, и то, что здоровью не грозит. В конечном итоге я стал пить хорошее красное сухое вино. Я полюбил чилийские и аргентинские вина. Но с возрастом уже много не выпьешь, к сожалению, больше двух бокалов красного вина в день я не пью. Слава богу, потому что большинство людей, которых я видел в КГБ, которые долго оставались в КГБ и работали в резидентурах, стали алкоголиками и умерли довольно рано.
– Используют ли разведчики алкоголь по долгу службы?
– В некоторых случаях, когда речь идет об очень важном контакте, о котором известно, что он любит деньги, вино и женщин, тут уж КГБ шел ва-банк. И работнику говорили: пей с ним, насколько тебе здоровья хватает, деньги – не проблема. Выпивай, пока не завербуешь. У меня был знакомый сослуживец, блестящий вербовщик, Николай Коротких, который разрабатывал «технического» - из связи, то есть из самого важнейшего участка американского посольства. Этот американец был очень склонен к алкоголю и деньгам. Резидент сказал Николаю: «Пей с ним в любых ночных барах до 3-4 часов ночи, но ради конспирации сделай усилие - приди на утреннее совещание в 8.30 в посольство, отсиди час до 10 часов, а потом иди домой и спи». Он так и делал: поил, поил, давал деньги, и, в конце концов, завербовал этого американца. Он добился огромного успеха для себя и для резидента.
Об этом в интервью рассказывает Олег Гордиевский, человек с богатым опытом работы в советской и британской разведках.
– Молодых разведчиков в Советском Союзе учили азбуке употребления спиртных напитков?
– Ни в ведомстве, в отделах, ни в резидентурах никогда не было и нет специального курса, учебы, подхода, изучения, либо рекомендаций по алкоголю. В бывшей разведшколе № 101, которая выросла в огромную Краснознаменную академию разведки имени Андропова, выпускающую около 300 человек в год, нет курса по алкоголю, нет главы в главном учебнике разведки. Есть какая-то доля лицемерия и ложного стыда, которая господствовала, начиная со Сталина и до конца советского периода, - вообще ничего не говорится в принципе об алкоголе, сексе и гомосексуализме. Хотя общая атмосфера в разведшколе была такая: пить нельзя и спиртные напитки в общежитиях распивать категорически запрещалось. Как только после школы работники приходили в отдел, они замечали следующее: в отличие от того, что им преподносилось, когда они были студентами, курсантами, офицеры все пьют, но выпивают очень осторожно по сравнению с другими ведомствами, выпивают дома. А если выпивают в компаниях, что, в принципе, допускалось, то всегда с большой долей осторожности для того, чтобы, во-первых, дело не дошло до дебоша, и, во-вторых, чтобы не было стычки с МВД, то есть с милицией.
В английском отделе, где я работал, был заместитель начальника. Я говорю о людях, которые умерли, поэтому я не боюсь их называть. Этого заместителя, полковника, уволили, потому что, когда он выпивал, он был склонен к насилию, начинал драться, задираться, а мужчина был крупный - до милиции дело доходило. С милицией КГБ не хотел связываться ни в коем случае, особенно в брежневские времена, потому что это грозило большими неприятностями. Но все это цветочки по сравнению с тем, что происходило потом в резидентурах. Когда молодые работники, приезжали в заграничную резидентуру - любую, какая бы ни была зарубежная страна, - они немедленно в первые три-пять недель впитывали в себя атмосферу и политику резидента и резидентуры в отношении алкоголя. Они понимали впервые, - потому что на лекциях это не рассказывали, - что на каждой встрече с контактом в городе (а на это отпускались очень немалые оперативные средства) они должны были выпивать, голову не терять, стараться быть сильнее контакта, но выпивать то, что пьет контакт, то есть иностранец, который разрабатывается с точки зрения того, чтобы получать от него информацию или завербовать как агента. Постепенно в течение нескольких месяцев все работники без исключения втягивались в потребление спиртного ежедневно, потому что по вечерам был еще и свободный поиск по барам и пабам, чтобы найти интересного контакта просто в толпе.
После этого через несколько месяцев они узнавали, что у хозяйственника резидентуры, обычно работника опертехники, хранится несколько ящиков водки и виски для оперативных целей. Цена была такая: водка 1 доллар, виски 3 доллара, а часто и бесплатно. Люди начинали брать бутылки домой или в кабинеты и выпивать в рабочее время и по вечерам - за гроши. Во главе этого спивания стояли большей частью сами резиденты. Мой резидент Данилов, царство ему небесное, в Копенгагене, в ланч, в час дня выпивал бутылку водки и ложился спать. Приходил на работу в 4 часа. Мой резидент генерал Гук в Лондоне и его заместитель полковник Никитенко, потом стал большим человеком, запирались в кабинете в полчетвертого, курили и пили водку. После этого за несколько часов до конца рабочего дня расходились, и Гук, которому было все еще мало, наливал полный граненый стакан водки, выпивал быстро, выходил из посольства, садился в свой «Мерседес» и ехал домой. Делал это на работе, потому что знал, что дома жена будет ворчать.
– Какие страны для разведчиков были предпочтительней с точки зрения потребления алкоголя?
– Советские, русские разведчики, которые никогда в жизни не пробовали виски, по приезде за рубеж влюблялись в виски. Поэтому у них всегда была бутылка виски в машине, бутылка виски дома, и они выпивали на встречах, потом выпивали по дороге в машине, вопреки всем правилам, потому что их защищал дипломатический иммунитет, и полицейские не имели права их задерживать. Интересно было узналавь, какие привычки были у местного населения, у контактов, с которыми они пили. Например, в скандинавских странах пьют свой аквавит. Холодный из морозилки аквавит в маленьких изящных рюмочках и запивают прекрасным пивом в красивых элегантных бокалах. После этого пьют кофе, а потом пьют коньяк. Иногда я замечал, что на столе в конце встречи стоит недопитый аквавит, но человек все еще прихлебывает. Западный контакт никогда не оставит недопитый алкоголь, потому что это ценность. Рюмочка аквавита недопитая, кофе недопитый, бокал с пивом недопитый и рюмочка с коньяком, и он прихлебывает из всех четырех, пока все не допьет. Вот к такому типу выпивки приучали контакты оперработников, и они в последующей жизни тоже мешали все на свете - и пиво, и вино, и водку.
– Вам, по-видимому, приходилось по долгу службы выпивать с вашими коллегами и сослуживцами из британской разведки, может быть, из ЦРУ, ФБР. Каковы алкогольные замашки западных коллег?
– Большинство разведчиков западных стран пьют, по крайней мере, в рабочее время, очень мало. Например, в ЦРУ до середины 90-х годов пили бокал вина за обедом, потом это все исчезло, и в Америке вообще настала очень трезвая жизнь. Американские разведчики, контрразведчики пьют очень-очень мало и очень осторожно – это считается немодным. Англичане - попроще, они за ланч все еще могут выпить бокал вина. И вообще на встречах с контактами, на встречах личных они пьют только вино, сухое белое или красное. Все эти романы, что сидит англичанин-разведчик, прихлебывает виски – это все выдумки. Они пьют только хорошее белое и красное сухое вино. И кстати, оперработники КГБ и ГРУ, которые работали в Лондоне, тоже улучшали свои вкусы и свои привычки, потому что контакты не пили крепкие напитки, и водку никто видеть не хотел. Они все приучались к хорошим дорогим винам.
– После ухода в отставку и после выхода на пенсию вы остались верны вашим алкогольным симпатиям или они все-таки изменились?
– Когда я оказался не под прессом этих бесконечных встреч, приемов, коктейлей, свободного поиска по барам, конечно, я понял, что надо быстро от этого отвыкать, и просто, если хочется выпить, то пить то, что ты любишь, то, что душе приятно, и то, что здоровью не грозит. В конечном итоге я стал пить хорошее красное сухое вино. Я полюбил чилийские и аргентинские вина. Но с возрастом уже много не выпьешь, к сожалению, больше двух бокалов красного вина в день я не пью. Слава богу, потому что большинство людей, которых я видел в КГБ, которые долго оставались в КГБ и работали в резидентурах, стали алкоголиками и умерли довольно рано.
– Используют ли разведчики алкоголь по долгу службы?
– В некоторых случаях, когда речь идет об очень важном контакте, о котором известно, что он любит деньги, вино и женщин, тут уж КГБ шел ва-банк. И работнику говорили: пей с ним, насколько тебе здоровья хватает, деньги – не проблема. Выпивай, пока не завербуешь. У меня был знакомый сослуживец, блестящий вербовщик, Николай Коротких, который разрабатывал «технического» - из связи, то есть из самого важнейшего участка американского посольства. Этот американец был очень склонен к алкоголю и деньгам. Резидент сказал Николаю: «Пей с ним в любых ночных барах до 3-4 часов ночи, но ради конспирации сделай усилие - приди на утреннее совещание в 8.30 в посольство, отсиди час до 10 часов, а потом иди домой и спи». Он так и делал: поил, поил, давал деньги, и, в конце концов, завербовал этого американца. Он добился огромного успеха для себя и для резидента.