Прошлым летом в Ньюкасле преподаватель местного университета Стивен Грэхэм, специалист по архитектуре, городскому пространству и ландшафтному дизайну, возвращаясь поздно вечером домой, совершил необдуманный поступок: нацарапал отверткой на роскошных машинах своих соседей лаконичные отзывы – судя по всему, на эти самые машины. На одной он написал «полная глупость», на другой – «совершенно неправильная», на третьей – «невыдержанно». И пошел домой спать.
Его, конечно, поймали, арестовали, ущерб оценили в 18 тысяч фунтов, судить будут в конце февраля. Добрые читатели Daily Mail предлагают преподавателя (а) повесить, (б) пустить ему кровь (I want blood, пишет один из комментаторов), (в) посадить в тюрьму и (г) уволить из университета. По данным Daily Mail, линия защиты будет состоять в том, что 47-летний Грэхэм сам не помнит, как царапал машины, и что его бессознательное состояние объясняется смесью алкоголя, антибиотиков и других препаратов, которые он в тот момент принимал. О мотивах в такой ситуации даже и не спросишь.
ГОРОД ДЛЯ ГОРОЖАН, СТРАНА ДЛЯ ГРАЖДАН
Хотя, в общем, они знакомы каждому из подросткового опыта. Желание написать нечто на стене (или на машине) возникает из странной взрывной смеси бунтарства и отчаяния, невозможности сделать жесткое публичное заявление и невозможности его не сделать. Не удивлюсь, если окажется, что ньюкаслским архитектором владел тот же набор эмоций. В конце концов, современные университетские профессора мало чем отличаются от подростков: публичного веса у большинства из них никакого, социальный статус из-за реформы образования снижается, зато сильных суждений хоть отбавляй. А тут соседские машины – безвкусные, огромные, дорогие. Трудно сдержаться. Особенно если ты специалист по городской среде.
У Стивена Грэхэма были великие предшественники – SHY 147, DAZE, MIN, DURO и другие. Только они не царапали машины, а разрисовывали вагоны нью-йоркского метро. Именно там родилась культура граффити, позже распространившаяся по всему миру. В Европе граффити довольно быстро получило статус искусства, несмотря на проблематику «вандализма» и порчи частной или муниципальной собственности. Потому что вандала надо еще поймать за руку, Бэнкси все равно герой и гений, а художественное присвоение городского пространства можно интерпретировать как здоровый шаг в сторону настоящей демократии, где город – для горожан, а страна – для граждан.
УБОРЩИК ВАЖНЕЕ ХУДОЖНИКА
Тем не менее в самом Нью-Йорке у граффити судьба сложилась примерно как у Стивена Грэхэма. Городские власти объявили войну граффитистам. В 1982 году группа художников встретилась с представителем метрополитена Ричардом Равичем, с тем чтобы попытаться договориться о сотрудничестве. Молодые люди были готовы отказаться от расписывания вагонов изнутри и ограничить свою деятельность поездами одной ветки. Они просили дать им шесть месяцев на оформление этой ветки, а затем провести голосование среди горожан, которое бы и решило их дальнейшую судьбу. Равич выслушал, оценил красноречие художников и выразил готовность снабдить их метлами и губками, чтобы они могли заняться общественно-полезной работой. Потому что уборщик общественно важнее художника – мысль была такая.
http://www.youtube.com/embed/6RlR1Tn2vnM
Чем это кончилось, всем известно. Место граффити внутри вагонов метро заняла реклама. Прежде чем покрыть стенки вагонов надписями и таким образом присвоить общественное пространство, теперь приходится платить рекламному агентству. Эксклюзивное право на публичное пространство, таким образом, получили крупные корпорации.
ГРАФФИТИ? НИ ЗА КАКИЕ ДЕНЬГИ
Недавно Адам Мансбах, автор романа Rage is Back, посвященного хип-хоп-культуре и граффитистам начала восьмидесятых, решил воспользоваться рекламным бюджетом издательства и разместить объявление о книге ровно там, где орудуют, вооружившись баллончиками, его герои. Плакат, разумеется, был выполнен как граффити, и художник, его рисовавший, разумеется, начинал свою художественную карьеру именно в нью-йоркской подземке.
Агентство CBS Outdoor, продающее рекламу в метро, Мансбаху отказало. В письме говорится, что руководство метрополитена не желает видеть на стенах своих вагонов ничего даже отдаленно напоминающего граффити. Даже за 50 тысяч долларов в месяц. Ни за какие деньги.
Что, согласитесь, провоцирует. Что-то мне подсказывает, что Стивен Грэхэм тоже не был пьян.
Его, конечно, поймали, арестовали, ущерб оценили в 18 тысяч фунтов, судить будут в конце февраля. Добрые читатели Daily Mail предлагают преподавателя (а) повесить, (б) пустить ему кровь (I want blood, пишет один из комментаторов), (в) посадить в тюрьму и (г) уволить из университета. По данным Daily Mail, линия защиты будет состоять в том, что 47-летний Грэхэм сам не помнит, как царапал машины, и что его бессознательное состояние объясняется смесью алкоголя, антибиотиков и других препаратов, которые он в тот момент принимал. О мотивах в такой ситуации даже и не спросишь.
ГОРОД ДЛЯ ГОРОЖАН, СТРАНА ДЛЯ ГРАЖДАН
Хотя, в общем, они знакомы каждому из подросткового опыта. Желание написать нечто на стене (или на машине) возникает из странной взрывной смеси бунтарства и отчаяния, невозможности сделать жесткое публичное заявление и невозможности его не сделать. Не удивлюсь, если окажется, что ньюкаслским архитектором владел тот же набор эмоций. В конце концов, современные университетские профессора мало чем отличаются от подростков: публичного веса у большинства из них никакого, социальный статус из-за реформы образования снижается, зато сильных суждений хоть отбавляй. А тут соседские машины – безвкусные, огромные, дорогие. Трудно сдержаться. Особенно если ты специалист по городской среде.
У Стивена Грэхэма были великие предшественники – SHY 147, DAZE, MIN, DURO и другие. Только они не царапали машины, а разрисовывали вагоны нью-йоркского метро. Именно там родилась культура граффити, позже распространившаяся по всему миру. В Европе граффити довольно быстро получило статус искусства, несмотря на проблематику «вандализма» и порчи частной или муниципальной собственности. Потому что вандала надо еще поймать за руку, Бэнкси все равно герой и гений, а художественное присвоение городского пространства можно интерпретировать как здоровый шаг в сторону настоящей демократии, где город – для горожан, а страна – для граждан.
УБОРЩИК ВАЖНЕЕ ХУДОЖНИКА
Тем не менее в самом Нью-Йорке у граффити судьба сложилась примерно как у Стивена Грэхэма. Городские власти объявили войну граффитистам. В 1982 году группа художников встретилась с представителем метрополитена Ричардом Равичем, с тем чтобы попытаться договориться о сотрудничестве. Молодые люди были готовы отказаться от расписывания вагонов изнутри и ограничить свою деятельность поездами одной ветки. Они просили дать им шесть месяцев на оформление этой ветки, а затем провести голосование среди горожан, которое бы и решило их дальнейшую судьбу. Равич выслушал, оценил красноречие художников и выразил готовность снабдить их метлами и губками, чтобы они могли заняться общественно-полезной работой. Потому что уборщик общественно важнее художника – мысль была такая.
http://www.youtube.com/embed/6RlR1Tn2vnM
Чем это кончилось, всем известно. Место граффити внутри вагонов метро заняла реклама. Прежде чем покрыть стенки вагонов надписями и таким образом присвоить общественное пространство, теперь приходится платить рекламному агентству. Эксклюзивное право на публичное пространство, таким образом, получили крупные корпорации.
ГРАФФИТИ? НИ ЗА КАКИЕ ДЕНЬГИ
Недавно Адам Мансбах, автор романа Rage is Back, посвященного хип-хоп-культуре и граффитистам начала восьмидесятых, решил воспользоваться рекламным бюджетом издательства и разместить объявление о книге ровно там, где орудуют, вооружившись баллончиками, его герои. Плакат, разумеется, был выполнен как граффити, и художник, его рисовавший, разумеется, начинал свою художественную карьеру именно в нью-йоркской подземке.
Агентство CBS Outdoor, продающее рекламу в метро, Мансбаху отказало. В письме говорится, что руководство метрополитена не желает видеть на стенах своих вагонов ничего даже отдаленно напоминающего граффити. Даже за 50 тысяч долларов в месяц. Ни за какие деньги.
Что, согласитесь, провоцирует. Что-то мне подсказывает, что Стивен Грэхэм тоже не был пьян.