Александр Генис: Герой нового радиоочерка из цикла Владимира Морозова “Необыкновенные американцы” - полицейский из провинциального города Платтсбург, штат Нью-Йорк, лейтенант Брент Дэвисон.
Звучит песня
Владимир Морозов: Группа «Old Crow Medicine Show», что можно перевести как «Снадобье старой вороны». И песня тоже про лекарство. Правда, в последнее время оно больше известно, как один из самых распространенных и опасных наркотиков. Метамфетамин, МЕТ. Песня подает МЕТ, как последнее прибежище бедняка. И только потом слегка намекает, что, может быть, человек, и стал-то бедняком как раз благодаря метамфетамину.
Брент Дэвисон: Нас вызвали в деревню Тапер-лэйк. Подозревали, что там совершено убийство. Пропали мужчина и женщина, оба лет по 20 с небольшим. Три дня мы искали следы преступления. В тех местах горы, густой лес, черт ногу сломит. И, вдруг, видим: двое от нас улепетывают, причем, в голом виде. Догнали мы этих бегунов, а они помороженные, ведь в апреле в наших краях ночью часто минусовая температура. А эти голыши еще и все тело о ветки исцарапали. Они поняли, что мы полиция, и давай жаловаться, что, мол, за ними кто-то гоняется. А там на десятки километров ни жилья нет, ни людей. Обычная галлюцинация.
Владимир Морозов: И это не такой уж редкий случай, говорит лейтенант Брент Дэвисон. Ему 41, после армии единственное место работы – полиция. Основная забота – наркотики. В последние годы – все больше метамфетамин, он же «лед», «кристалл», «стекло» и другие ходовые названия, которые дают своему зелью наркоманы. Брент кладет на стол фотографии и, видя, как меня невольно передернуло, терпеливо объясняет.
Владимир Морозов: Но, Брент, вы живете в сельской местности, горы, леса, озера – благодать. Я ожидал, что и люди здесь под стать природе, ну, то есть, нормальные что ли. Конечно, марихуана теперь везде, но ведь она к такому ужасу не приводит. Короче, я думал, что на севере штата Нью-Йорк у полиции основная забота – марихуана.
Брент Дэвисон: В прошлом году мы конфисковали 4 тысячи кустов марихуаны. Это в наших четырех округах. Вы живете гораздо южнее нас в округе Саратога, там тоже, как и здесь, немало людей растят марихуану. Два-три куста в огороде или в лесу, ведь кругом леса. Мы по огородам не лазаем. Ищем с вертолета большие плантации. Летом или в начале осени, когда марихуана созревает, зимой ее не вырастишь, если только не дома, чем некоторые люди и занимаются.
Владимир Морозов: Да, я видел в музее в марихуаны в Амстердаме, как растят эту, как ее называют, «травку» гидропонным методом. И в ваших краях тоже?
Брент Дэвисон: Это больше распространено в Канаде. У нас не много. А в пограничных с нами южных районах Канады есть огромные гидропонные лаборатории. Там к этому зелью более терпимое отношение, чем у нас. Мы перехватываем большое количество марихуаны, которую контрабандой везут к нам из Канады. Кстати, эта гидропонная гораздо крепче, чем та, что растят у нас.
Владимир Морозов: Брент, но откуда на севере штата Нью-Йорк взялся метамфетамин, МЕТ? Еще сравнительно недавно считалось, что серьезные наркотики, в основном, в больших городах. Ведь это дорого стоит. А заработки в провинции невысокие. Где люди берут деньги на это зелье?
Брент Дэвисон: На это не нужно много денег. Гораздо больше стоят героин, кокаин, крак, экстази. Да и МЕТ стоил немало, когда его делали в подпольных лабораториях так называемым «методом красного фосфора». Он требовал специального оборудования, нужно было какое-то знание техники, химии. Но теперь умельцы обходятся одной кастрюлей, точнее, одной колбой, обычно двухлитровой.
Брент Дэвисон: Человек идет в аптеку и в хозяйственный магазин, покупает там все нужные ингредиенты меньше, чем за сто долларов. Кладут в колбу литий, разбивают для этого литиевые аккумуляторы. Добавляют разного вида топливо. Потом за полтора часа успевают все сварить. Если в двухлитровой колбе, то получается граммов 5. Одного грамма с лихвой хватает для двух человек.
Владимир Морозов: Но до недавнего времени этот яд был распространен, в основном, на западе страны?
Брент Дэвисон: Происходит вот, что. К нам иногда переезжают из других штатов люди, которые знают, как делать МЕТ. Они обучают местных. Народ привыкает, кто-то становится наркоманом. Это затягивает. У нас, на севере штата еще ничего. Это зелье имеет легко отличимый запах, поэтому его, в основном, делают там, где люди живут подальше друг от друга, чтобы никто не догадался, что ты варишь. На севере Нью-Йорка плотность населения все-таки погуще. Так что, наркотик больше распространен в центральных и западных районах штата.
Владимир Морозов: Брент, послушайте, но уж если люди не могут жить без наркотиков, то почему бы не легализовать ту же марихуану. Ее ведь все равно курят, почти не скрываясь. Как-то я был на вечеринке, причем, не молодых людей, а довольно солидных, уже в годах. Так вот, там в гостиной на столе, рядом с вазой с печением стояла тарелка, где были самокрутки марихуаны. Сам я никогда не курил, у меня с детства к сигаретам отвращение. Но если другие курят, то, может быть, и пусть их...
Брент Дэвисон: Ну, это надо решать законодателям. Есть специалисты, которые считают, что, если ты начал с марихуаны, это может привести тебя к более сильным наркотикам. Другие говорят, что в малых дозах «травка» может быть полезна. Вы знаете, что сейчас в разных штатах понемногу легализуют марихуану для медицинский целей. В Нью-Йорке этого пока нет, тут и употребление марихуаны и ее выращивание - нарушение закона. Я полицейский. Мне некогда думать о том, надо легализовать марихуану или нет. Я слежу за соблюдением законов.
Владимир Морозов: Но посмотрите статистику, почитайте прессу. При всех этих строгих законах, при всех усилиях полиции употребление наркотиков не сокращается. И мне, извините, кажется, что власти свою битву против наркотиков проиграли.
Брент Дэвисон: Я бы сказал, что эту битву очень трудно выиграть. Марихуана, героин, кокаин, потом метамфетамин, а теперь по всей стране еще и проблемы с лекарствами, которые продают по рецептам. Люди используют как наркотики и болеутоляющие, и другие средства, что так же опасно как метамфетамин.
Владимир Морозов: Но эти дела, по рецептам, наверное, проще контролировать. Сразу заметно, когда один человек покупает себе столько лекарства, что хватит для слона...
Брент Дэвисон: Эх... Люди получают лекарство, например, от болей в спине и продают их наркоманам. Крадут лекарства. Уж раз человек подсел на наркоту, его очень трудно остановить. Сейчас пытаются изменить законы, чтобы помешать злоупотреблению такими препаратами. Но это трудно. Фармацевтические компании возражают: мол, нельзя затруднять для больных доступ к лекарствам. И вот вам еще одна эпидемия. Распространяется, как лесной пожар.
Владимир Морозов: Брент, вы говорите, что наркоту применяют и стар и млад. А у вас есть дети. Вы за них не боитесь? Кстати, сколько им лет?
Брент Дэвисон: 11 лет и 14. Мы с женой стараемся их правильно воспитывать. Не просто ведем беседы, что, мол, у наркоманов инфаркт, инсульт, депрессия, паранойя. Мы водим детей ко мне на службу. Они видят арестованных за наркоту. Я показываю им фотографии, от которых воротит и взрослых людей, вроде вас. Мне страшно подумать, что однажды кто-то из одноклассников скажет, мол, давай попробуем марихуану, а потом что-нибудь посильнее. Мы с женой не сможем опекать детей всю жизнь. Однажды им придется принять свое собственное решение. Мы надеемся, что оно будет правильным. Но вы же знаете, что даже у самых лучших родителей дети иногда делают ужасные вещи. Что нам остается? Мы делаем все возможное...
Владимир Морозов: А насколько опасна ваша собственная работа? Вот когда вы приходите в дом наркомана делать обыск, вам приходилось встречать вооруженное сопротивление?
Брент Дэвисон: Да, иногда бывает. Но большей частью люди понимают, что нас больше и мы лучше вооружены. Так что, не сопротивляются. Но приходится быть всегда наготове, могут найтись горячие головы, которые готовы схватиться за оружие. На севере штата Нью-Йорк, у нас в горах Адирондак, почти все мужчины - охотники, многие состоят в стрелковых клубах, так что в деревнях оружие в каждом доме. Кое-кто имеет и пистолеты, но почти у всех нарезное и гладкоствольное охотничье оружие, которое опасно не меньше, чем пистолеты.
Владимир Морозов: Мои слова о том, что правительство проигрывает войну против наркотиков, видимо, сильно задели лейтенанта Дэвисона, потому что на прощанье он снова вернулся к теме.
Брент Дэвисон: Мы не проиграем полностью, потому что власти стараются делать все что могут. Но и выиграть очень-очень трудно. Люди, которые делают наркотики, все время отыскивают новые методы... Боюсь, что эта война будет идти всегда. Я не думаю, что мы ее полностью проиграем. Но и выиграть ее окончательно мы тоже не в силах.
Владимир Морозов: На сайте полиции штата Нью-Йорк я просмотрел перечень арестов за последние два дня. Из 10 арестов 7 связаны с наркотиками. Причем, два человека были задержаны при попытке пронести наркоту товарищам, уже отбывающим срок, один из них в тюрьме строгого режима “Атаке”.
Радио Свобода
Звучит песня
Владимир Морозов: Группа «Old Crow Medicine Show», что можно перевести как «Снадобье старой вороны». И песня тоже про лекарство. Правда, в последнее время оно больше известно, как один из самых распространенных и опасных наркотиков. Метамфетамин, МЕТ. Песня подает МЕТ, как последнее прибежище бедняка. И только потом слегка намекает, что, может быть, человек, и стал-то бедняком как раз благодаря метамфетамину.
Брент Дэвисон: Нас вызвали в деревню Тапер-лэйк. Подозревали, что там совершено убийство. Пропали мужчина и женщина, оба лет по 20 с небольшим. Три дня мы искали следы преступления. В тех местах горы, густой лес, черт ногу сломит. И, вдруг, видим: двое от нас улепетывают, причем, в голом виде. Догнали мы этих бегунов, а они помороженные, ведь в апреле в наших краях ночью часто минусовая температура. А эти голыши еще и все тело о ветки исцарапали. Они поняли, что мы полиция, и давай жаловаться, что, мол, за ними кто-то гоняется. А там на десятки километров ни жилья нет, ни людей. Обычная галлюцинация.
Владимир Морозов: И это не такой уж редкий случай, говорит лейтенант Брент Дэвисон. Ему 41, после армии единственное место работы – полиция. Основная забота – наркотики. В последние годы – все больше метамфетамин, он же «лед», «кристалл», «стекло» и другие ходовые названия, которые дают своему зелью наркоманы. Брент кладет на стол фотографии и, видя, как меня невольно передернуло, терпеливо объясняет.
Зубы мет-наркомана. Зрелище не для слабонервных
Брент Дэвисон: Да, Влад, трудно поверить, что человеческие существа сами с собой делают. Вот этой женщине всего тридцать лет, симпатичное свежее лицо, а тут она уже год, как подсела на метамфетамин, выглядит как старуха – на щеках багровые пятна, кожа дряблая, на руках струпья и открытые раны. А вот такой же изуродовавший себя мужчина. Тут крупный план. Видите, зубы у них кровоточат и выпадают. Но они готовы заплатить за наркотик любую цену. Им уже все равно.Владимир Морозов: Но, Брент, вы живете в сельской местности, горы, леса, озера – благодать. Я ожидал, что и люди здесь под стать природе, ну, то есть, нормальные что ли. Конечно, марихуана теперь везде, но ведь она к такому ужасу не приводит. Короче, я думал, что на севере штата Нью-Йорк у полиции основная забота – марихуана.
Брент Дэвисон: В прошлом году мы конфисковали 4 тысячи кустов марихуаны. Это в наших четырех округах. Вы живете гораздо южнее нас в округе Саратога, там тоже, как и здесь, немало людей растят марихуану. Два-три куста в огороде или в лесу, ведь кругом леса. Мы по огородам не лазаем. Ищем с вертолета большие плантации. Летом или в начале осени, когда марихуана созревает, зимой ее не вырастишь, если только не дома, чем некоторые люди и занимаются.
Владимир Морозов: Да, я видел в музее в марихуаны в Амстердаме, как растят эту, как ее называют, «травку» гидропонным методом. И в ваших краях тоже?
Брент Дэвисон: Это больше распространено в Канаде. У нас не много. А в пограничных с нами южных районах Канады есть огромные гидропонные лаборатории. Там к этому зелью более терпимое отношение, чем у нас. Мы перехватываем большое количество марихуаны, которую контрабандой везут к нам из Канады. Кстати, эта гидропонная гораздо крепче, чем та, что растят у нас.
Владимир Морозов: Брент, но откуда на севере штата Нью-Йорк взялся метамфетамин, МЕТ? Еще сравнительно недавно считалось, что серьезные наркотики, в основном, в больших городах. Ведь это дорого стоит. А заработки в провинции невысокие. Где люди берут деньги на это зелье?
Брент Дэвисон: На это не нужно много денег. Гораздо больше стоят героин, кокаин, крак, экстази. Да и МЕТ стоил немало, когда его делали в подпольных лабораториях так называемым «методом красного фосфора». Он требовал специального оборудования, нужно было какое-то знание техники, химии. Но теперь умельцы обходятся одной кастрюлей, точнее, одной колбой, обычно двухлитровой.
Лицо этой женщины лучше не показывать
Владимир Морозов: Варят зелье у себя дома, в сарае и даже в машине. А где же они берут компоненты для такой алхимии?Брент Дэвисон: Человек идет в аптеку и в хозяйственный магазин, покупает там все нужные ингредиенты меньше, чем за сто долларов. Кладут в колбу литий, разбивают для этого литиевые аккумуляторы. Добавляют разного вида топливо. Потом за полтора часа успевают все сварить. Если в двухлитровой колбе, то получается граммов 5. Одного грамма с лихвой хватает для двух человек.
Владимир Морозов: Но до недавнего времени этот яд был распространен, в основном, на западе страны?
Брент Дэвисон: Происходит вот, что. К нам иногда переезжают из других штатов люди, которые знают, как делать МЕТ. Они обучают местных. Народ привыкает, кто-то становится наркоманом. Это затягивает. У нас, на севере штата еще ничего. Это зелье имеет легко отличимый запах, поэтому его, в основном, делают там, где люди живут подальше друг от друга, чтобы никто не догадался, что ты варишь. На севере Нью-Йорка плотность населения все-таки погуще. Так что, наркотик больше распространен в центральных и западных районах штата.
Владимир Морозов: Брент, послушайте, но уж если люди не могут жить без наркотиков, то почему бы не легализовать ту же марихуану. Ее ведь все равно курят, почти не скрываясь. Как-то я был на вечеринке, причем, не молодых людей, а довольно солидных, уже в годах. Так вот, там в гостиной на столе, рядом с вазой с печением стояла тарелка, где были самокрутки марихуаны. Сам я никогда не курил, у меня с детства к сигаретам отвращение. Но если другие курят, то, может быть, и пусть их...
Брент Дэвисон: Ну, это надо решать законодателям. Есть специалисты, которые считают, что, если ты начал с марихуаны, это может привести тебя к более сильным наркотикам. Другие говорят, что в малых дозах «травка» может быть полезна. Вы знаете, что сейчас в разных штатах понемногу легализуют марихуану для медицинский целей. В Нью-Йорке этого пока нет, тут и употребление марихуаны и ее выращивание - нарушение закона. Я полицейский. Мне некогда думать о том, надо легализовать марихуану или нет. Я слежу за соблюдением законов.
Владимир Морозов: Но посмотрите статистику, почитайте прессу. При всех этих строгих законах, при всех усилиях полиции употребление наркотиков не сокращается. И мне, извините, кажется, что власти свою битву против наркотиков проиграли.
Брент Дэвисон: Я бы сказал, что эту битву очень трудно выиграть. Марихуана, героин, кокаин, потом метамфетамин, а теперь по всей стране еще и проблемы с лекарствами, которые продают по рецептам. Люди используют как наркотики и болеутоляющие, и другие средства, что так же опасно как метамфетамин.
Владимир Морозов: Но эти дела, по рецептам, наверное, проще контролировать. Сразу заметно, когда один человек покупает себе столько лекарства, что хватит для слона...
Брент Дэвисон: Эх... Люди получают лекарство, например, от болей в спине и продают их наркоманам. Крадут лекарства. Уж раз человек подсел на наркоту, его очень трудно остановить. Сейчас пытаются изменить законы, чтобы помешать злоупотреблению такими препаратами. Но это трудно. Фармацевтические компании возражают: мол, нельзя затруднять для больных доступ к лекарствам. И вот вам еще одна эпидемия. Распространяется, как лесной пожар.
Владимир Морозов: Брент, вы говорите, что наркоту применяют и стар и млад. А у вас есть дети. Вы за них не боитесь? Кстати, сколько им лет?
Брент Дэвисон: 11 лет и 14. Мы с женой стараемся их правильно воспитывать. Не просто ведем беседы, что, мол, у наркоманов инфаркт, инсульт, депрессия, паранойя. Мы водим детей ко мне на службу. Они видят арестованных за наркоту. Я показываю им фотографии, от которых воротит и взрослых людей, вроде вас. Мне страшно подумать, что однажды кто-то из одноклассников скажет, мол, давай попробуем марихуану, а потом что-нибудь посильнее. Мы с женой не сможем опекать детей всю жизнь. Однажды им придется принять свое собственное решение. Мы надеемся, что оно будет правильным. Но вы же знаете, что даже у самых лучших родителей дети иногда делают ужасные вещи. Что нам остается? Мы делаем все возможное...
Владимир Морозов: А насколько опасна ваша собственная работа? Вот когда вы приходите в дом наркомана делать обыск, вам приходилось встречать вооруженное сопротивление?
Брент Дэвисон: Да, иногда бывает. Но большей частью люди понимают, что нас больше и мы лучше вооружены. Так что, не сопротивляются. Но приходится быть всегда наготове, могут найтись горячие головы, которые готовы схватиться за оружие. На севере штата Нью-Йорк, у нас в горах Адирондак, почти все мужчины - охотники, многие состоят в стрелковых клубах, так что в деревнях оружие в каждом доме. Кое-кто имеет и пистолеты, но почти у всех нарезное и гладкоствольное охотничье оружие, которое опасно не меньше, чем пистолеты.
Владимир Морозов: Мои слова о том, что правительство проигрывает войну против наркотиков, видимо, сильно задели лейтенанта Дэвисона, потому что на прощанье он снова вернулся к теме.
Брент Дэвисон: Мы не проиграем полностью, потому что власти стараются делать все что могут. Но и выиграть очень-очень трудно. Люди, которые делают наркотики, все время отыскивают новые методы... Боюсь, что эта война будет идти всегда. Я не думаю, что мы ее полностью проиграем. Но и выиграть ее окончательно мы тоже не в силах.
Владимир Морозов: На сайте полиции штата Нью-Йорк я просмотрел перечень арестов за последние два дня. Из 10 арестов 7 связаны с наркотиками. Причем, два человека были задержаны при попытке пронести наркоту товарищам, уже отбывающим срок, один из них в тюрьме строгого режима “Атаке”.
Радио Свобода