Михаил Волков – московский полицейский (в определенном смысле). Виктор Скворцов – бандит (отчасти). Однако в мае они расписывали мне Крым в одних и тех же выражениях, называя его "возможностью для бизнеса".
Виктор – не то чтобы представитель московского криминального мира. Но он до сих пор использует связи в глобальной теперь уже сети "солнцевских", и со времен "лихих 90-х" достаточно врос в систему, чтобы время от времени получать приглашения на дни рождения или похороны "авторитетных бизнесменов". Старые приятели порой обращаются к нему за услугой или оказывают услугу ему, и его мутный "импортно-экспортный бизнес", по-видимому, успешен. Причем импортируемый и экспортируемый товар может соответствовать, а может и не соответствовать тому, что указывается в таможенной декларации.
Михаил (по понятным причинам имена моих героев изменены) во многом похож на Виктора. Находясь "по другую сторону забора", он "торгует законом". Этот полицейский детектив, специализирующийся на оргпреступности, давно научился балансировать между раскрытыми преступлениями, необходимыми для продвижения по карьерной лестнице, и теми делами, на которые он "закрывает глаза". Баланс позволил скопить сумму, достаточную для покупки BMW последней модели, роскошной дачи под Москвой и – пока они не попали под запрет для сотрудников силовых ведомств – регулярных поездок за границу. Так или иначе Михаил ориентируется в преступном мире с не меньшим знанием дела, чем Виктор, и обладает не меньшим количеством друзей и полезных связей в "подшефной" среде.
Оба, хоть и каждый по отдельности, с энтузиазмом расписывали воистину безграничные перспективы для теневой экономики в аннексированном Крыму. По мере того, как туда текут около четырех с половиной миллиардов рублей федеральных денег, расширяются и возможности для откатов, "полюбовных" сделок и обыкновенного воровства.
Симферополю представился случай бросить вызов украинскому порту Одессе, через который до недавних пор шла львиная доля не только украинской, но и российской контрабанды на Черноморском побережье. Очевидно, что хищения, коррупция и контрабанда через Крым станут крупным бизнесом. Уже за первые три месяца российского правления в Крыму количество экономических преступлений, контрабанды и случаев бандитизма, по данным Министерства внутренних дел РФ, выросло на 5-9 процентов. Cама аннексия полуострова продемонстрировала связь между криминалом и российским государством: государство и криминал дополняют друг друга. И на примере Крыма можно изучать, как Кремль использует криминал в качестве инструмента государственной политики и как вследствие этого два мира, "верхний" и "нижний", становятся неотделимы друг от друга.
Криминал и торговля
С самого начала "крымская кампания" Москвы была завязана на местные криминальные авторитеты и их подпольный бизнес. У Сергея Аксенова, новоиспеченного премьера этой новой "российской территории", гангстерское прошлое. В 1990-е годы в бытность членом организованной преступной группировки (ОПГ) "Сейлем" он был больше известен под кличкой Гоблин. Аксенов, конечно, отвергает все подобные "инсинуации". Недавно он заявил российскому журналу "Коммерсантъ-Власть", что это все ложь и, если бы, мол, у него были скелеты в шкафу, он бы никогда не пошел в политику. Тем не менее, когда он однажды попытался вчинить иск одному из "обидчиков", суд отверг его иск о защите чести и достоинства как необоснованный.
Как бы там ни было, траектории движения и пересечений Аксенова и "Сейлема" могут кое-что поведать нам о развитии Крыма и роли, которую криминал мог сыграть в российском почти бескровном захвате полуострова. Еще до развала Советского Союза в конце 1991 года Крым в целом и особенно Симферополь стали раем для контрабанды, черного рынка и схем хищения средств, которые крутились вокруг региональных курортов, санаториев и домов отдыха. За теневую власть в Симферополе конкурировали две преступные группировки – "Башмаки" и "Сейлем". Последняя была названа в честь одноименного кафе, которое, в свою очередь, нарекли в честь города-побратима Симферополя. Эти ребята были одновременно и предпринимателями, и бандитами, заставляющими местных бизнесменов платить дань под страхом поджогов, избиений или чего похуже. Виктор вспоминал одну поездку на пароме в Керчь, на восточной оконечности полуострова, в сопровождении проституток, отобранных для ялтинских борделей, страдающих от похмелья мафиозных головорезов в жутких татуировках и курьера с чемоданом, набитым банками с икрой, которую "Сейлем" намеревался "толкнуть" владельцам ресторанов как белужью.
Конфликт между гангстерскими группировками достиг высшей точки в 1996 году, в результате чего они фактически уничтожили друг друга. Это дало возможность Геннадию Москалю, главе крымского МВД в 1997-2000 годах, как-то приструнить открытый бандитизм.
Крым стал более мирным местом. Но утверждения, что с бандами покончено, были удобным преувеличением. Виктор познакомил меня с Альфридом Ибрагимовым. Этот седеющий татарин, ветеран гангстерских войн 1990-х, так описывает ситуацию: "Салаги выросли и поняли, что войны плохи для бизнеса. И что, занимаясь бизнесом, можно делать хорошие деньги. Москаль помог им понять это". В обеих бандах в основном пострадали мелкие сошки. Более старшие по рангу и менее откровенно бандитствующие лидеры, включая одного "бригадира", известного под кличкой Гоблин, воспользовались оставшимися деньгами и связями, легализовались, как могли, и отправились в дальнейшее плавание.
К началу 2000-х эти гангстеры, ставшие бизнесменами – "авторитетными бизнесменами", как здесь принято говорить, чтобы подчеркнуть происхождение их капиталов, заняли в Крыму доминирующее положение. Киев не особенно пекся о регионе, где в основном проживают этнические русские. Что позволяло местным элитам привольно царствовать и даже придавало им некую квазилегитимность. Как выразился один из моих крымских собеседников во время второй инаугурации президента Путина в 2004 году, "мы бы хотели нашего собственного Путина иметь. Может, он и царь, конечно. Но, по крайней мере, правит и знает, чего его люди хотят". В то время сама Украина переживала бурную президентскую кампанию, которая привела Виктора Ющенко к победе над Виктором Януковичем. Ющенко, естественно, не пользовался популярностью в Крыму. Но и Янукович, этот явный фаворит востока страны и русскоязычных регионов, тоже получил здесь жиденькую поддержку. Жители Крыма ощутили себя выброшенными из политической жизни.
В таком политическом, экономическом и социальном вакууме новые мафиозные империи могли расцвести буйным цветом. Как отмечалось в одной дипломатической телеграмме посольства США в 2006 году, "новые криминальные авторитеты существенно отличаются от своих предшественников из 1990-х, благодаря которым за Крымом закрепилась репутация украинской Сицилии". Далее в телеграмме говорилось, что "десятки кандидатов с известным криминальным прошлым были избраны в местный парламент на выборах 26 марта". Виктор Шемчук, бывший генпрокурор Крыма, вспоминал, что криминал обосновался на всех уровнях власти региона: "Обычным делом была минута молчания перед заседанием парламента в честь очередного почившего "братка".
Самым ходовым товаром в Крыму стала земля. Некоторых бывших лидеров "Башмаков", к примеру, обвиняли в попытке захвата основного крымского футбольного клуба "Таврия" именно из-за находившейся во владении клуба земли. Общая картина выглядела так: по мере того как росли цены, особенно когда перемещенные из Крыма при советской власти татары начали возвращаться домой, авторитетные бизнесмены и их друзья из числа коррумпированных местных чиновников стали скупать земли и перехватывать строительные проекты, чтобы подмять под себя этот многообещающий рынок.
Криминал и захват
Одним из недооцененных аспектов этой ползучей криминализации был ее российский след. Несмотря на то что Крым был частью Украины, основные доходные криминальные бизнесы, такие как переправка наркотиков, подделка сигарет и их беспошлинный ввоз, зависели от отношений с российскими криминальными структурами. Как рассказал Альфрид, грязные деньги полуострова обычно отмывались через российские банки. Это означало, что когда в Киеве власть Януковича зашаталась под натиском протестующих на Майдане, в Москве уже могли начать дела с потенциальными клиентами в Крыму, используя связи в местном преступном мире. Как рассказал мне московский коп Михаил, представители "солнцевских" ездили на переговоры в Крым с местными "товарищами" еще до 4 февраля, когда крымские власти решили проводить референдум о статусе Крыма и обратились к Москве за гарантиями. Московские тогда прибыли не только прощупать площадку для дальнейшего развития криминального бизнеса в регионе, но и оценить настроения в местном криминальном сообществе.
Аксенов, возглавлявший партию "Русское единство", казался идеальным выбором на роль кремлевской марионетки. Даже несмотря на то, что на выборах 2010 года он прошел в местный парламент, получив 4 процента голосов избирателей. Его отличала амбициозность, жесткость и дружба со спикером Крымского парламента Владимиром Константиновым, пожалуй, ключевым "серым кардиналом" во власти тогда и сейчас. Константинова постоянно упоминают в связи с его криминальными контактами и якобы с мошенничеством с недвижимостью, однако ни разу эти обвинения не доходили до суда. Сергей Мокрушин, журналист-расследователь независимой местной телекомпании "Черноморская", называет его "неприкасаемым".
Начав захват Крыма, Москва опиралась на три силы: на "маленьких зеленых человечков" – российский спецназ; на морских пехотинцев без знаков различия и на местную полицию. Особенно на беркутовцев, которые поддерживали крымских сепаратистов. В захвате также принимали участие неопознанные головорезы с красными повязками. Эти "силы самообороны" в основном проводили время в нападениях на бизнес, включая захват автосалона, принадлежащего Петру Порошенко.
Согласно чиновнице из местной прокуратуры, просившей не называть ее имя, некоторые "самооборонцы" были ветеранами различных войн, а многие – "пехотой" гангстеров из тех самых "Башмаков" и "Сейлема".
Теперь, когда Крым стал частью России, а Аксенов – проконсулом Москвы, Кремль, похоже, счастлив передать власть в руки тех самых коррумпированных элит, которые все здесь разваливали в предыдущие годы. Эти люди сегодня заседают в Государственном совете (парламенте) Крыма. Они заняли руководящие позиции в местных правоохранительных и других ведомствах, при этом сохраняя тесные связи и общие интересы с людьми, которых по должности должны контролировать. В мае, к примеру, министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев встретился в Симферополе с сотрудниками органов внутренних дел и представил им новое начальство – Сергея Абисова, министра внутренних дел республики, и его зама, полковника Дмитрия Нехлюдова. Оба местные. Оба служили при "старом режиме". По неподтвержденной информации, Колокольцев хотел назначить замом человека со стороны, так как эта должность непосредственно завязана на оперативную работу. Но в Кремле его инициативу не поддержали, причем не последнюю роль в отводе предложенной министром кандидатуры сыграла Федеральная служба безопасности (ФСБ).
Вообще, роль этой спецслужбы в последних событиях вокруг Крыма заслуживает особого упоминания. В то время как большинство полицейских и сотрудников других правоохранительных ведомств Крыма поспешило присягнуть новой власти, сотрудники местного аппарата Службы безопасности Украины (СБУ) покинули полуостров после прихода российских сил. ФСБ заняла их симферопольскую штаб-квартиру на бульваре Франко и поспешила заявить, что командный состав будет сформирован из варягов. Руководитель нового регионального ФСБ Виктор Палагин был "импортирован" из Башкортостана, где занимал аналогичную должность. Однако большинство новых сотрудников на руководящих позициях ранее проходили службу в составе российского Черноморского флота и давно живут в Крыму.
Местные источники утверждают, что частью договоренности ФСБ с местными бюрократическими и криминальными элитами было обещание не только сохранить им имеющиеся возможности для обогащения, но и поддержать в их борьбе против неславянских ОПГ, прежде всего, татарских и северокавказских, которые начали посягать на их "делянки". В июне директор ФСБ Александр Бортников послал заинтересованным сторонам своеобразный сигнал в связи с якобы имевшим место предотвращением взрыва в Крыму. Он заявил, что боссы преступного мира и лидеры экстремистских группировок при поддержке зарубежных спонсоров продолжают вынашивать планы террористических атак на Российскую Федерацию. Чуть ли не на следующий день полиция и ФСБ начали наступление на татарские организации, а также на легальный и нелегальный бизнесы, контролируемые неславянскими ОПГ.
Криминал и консолидация
В результате крымский криминалитет и местные коррумпированные элиты с энтузиазмом ухватились за новые возможности для обогащения. Например, уже завладев оздоровительным комплексом "Таврия" в Ялте, Государственный совет Крыма приказал захватить всю находящуюся в Крыму собственность Игоря Коломойского, четвертого в списке самых богатых украинцев и сторонника новой киевской власти. Согласно заверению Аксенова, собственность Коломойского будет выставлена на аукцион, выручка от ее продажи пойдет на поддержку регионального бюджета и на компенсации местным жителям, чьи счета находились в принадлежащем Коломойскому Приватбанке, который отказался от своих обязательств в Крыму. Как могут проходить аукционы, показывают примеры из недавнего прошлого. Альфрид Ибрагимов не скрывает, что большинство своих ликвидных активов получил в результате "дружественных" сделок с землей в конце 1990-х.
Проекты по развитию региона, которые взялась осуществлять Москва, начиная со строительства дорог и кончая возведением моста через Керченский пролив, который должен соединить Крым с материковой Россией, – настоящая приманка для криминального бизнеса. В августе Путин пообещал выделить на эти цели 658 миллиардов рублей (18 миллиардов долларов). Еще 5 миллиардов рублей (139 миллионов долларов) выделяется на строительство в Крыму нового федерального университета. Но больше всего, конечно, поражает решение Путина добавить Крым к списку мест в России, где разрешены азартные игры. Азартные игры были запрещены в России в 2009 году, по той причине, что они вызывают опасную зависимость и являются "магнитом для организованной преступности". Казино закрылись. Тем не менее было объявлено несколько мест в стране, где разрешено создать игорные зоны, возвести новые казино, ориентированные в основном на клиентов из-за рубежа. И вот теперь Крым добавили к этому списку. Курортную Ялту планируется превратить в местный Лас-Вегас. По подсчетам федерального правительства, игры могут ежегодно приносить до 750 миллионов долларов в год в местный бюджет, дефицит которого в этом году ожидается в размере 1,5 миллиардов долларов.
Но ведь казино и примыкающие к ним развлекательные комплексы всегда справедливо ассоциировались с организованной преступностью. Именно там в первую очередь процветает ростовщичество, отмывание денег, разнообразные человеческие пороки, а также "крышевание" и рэкет. Местные средства информации предсказывают, что могут начаться стычки между чеченскими ОПГ, которые в прошлом были активно включены в легальный и нелегальный игорный бизнес, и новым поколением их татарских "коллег". Однако опыт других зон показывает, что доминируют в них именно русские группировки с политическими связями.
Действительно при наличии официальной поддержки эти банды уже, похоже, консолидируются и не устраняют, а, скорее, "приручают" своих нерусских конкурентов. Печально известные чеченские группировки, к примеру, были вынуждены поделиться доходами от "крышевания" местного наркобизнеса со славянскими бандами. Тем временем татарские ОПГ испытывают давление со стороны остальных, которые стремятся поставить их на место. Это вдвойне на руку, поскольку крымские татары в большинстве своем не поддержали аннексию Крыма.
Крымская полиция провела несколько рейдов вокруг и внутри татарских поселений. В деревне Журавки полицейские якобы искали поля конопли и цеха ее переработки. В Кольчугино омоновцы в масках заявили, что ищут нелегальных мигрантов и запрещенную литературу. Когда они обыскивали мечеть Фонтани, они не смогли дать никаких внятных объяснений, кроме того, что оперативные мероприятия проводятся в рамках расследования. Действия полицейских отражают политическую кампанию, направленную на маргинализацию и запугивание татарского населения.
Криминал и последствия
Общим знаменателем для всех этих ситуаций является то, что банды с политическими связями получают защиту и привилегированный доступ в "верхний мир", одновременно сохраняя все ресурсы "нижнего". Взамен они не только платят своим покровителям, но и предоставляют политическую поддержку их союзникам, образуя замкнутую самообеспечивающую структуру.
Это миниатюрный макет всей российской политической системы. Кремль награждает тех, кто демонстрирует полезность и лояльность, и в то же время ожидает и требует от них постоянно свою преданность подтверждать. В краткосрочной перспективе это жесткое и эффективное средство, закладывающее базу для элиты и поддержания контроля над ней: каждый скомпрометирован, каждый уязвим, каждому нужно регулярно демонстрировать приверженность боссу.
Однако ситуация может выйти из-под контроля. Во-первых, Крым может поддаться искушению стать криминальным анклавом вне рамок даже нынешней кремлевской вседозволенности и тогда превратится в проблему для безопасности в масштабах всей России. Возможность для беспрецедентного развития криминала у Крыма может появиться в случае, если его криминальные структуры потеснят Одессу как главный перевалочный пункт для контрабанды, особенно если им удастся повысить свой потенциал благодаря связям с российской организованной преступностью. По словам Виктора, "солнцевские" продолжают слать эмиссаров в Крым, чтобы строить там новые союзы и, судя по всему, другие российские межрегиональные и международные ОПГ заняты тем же самым.
Крым – достаточно бедный регион, зависимый от неэффективного сельского хозяйства и дотируемой промышленности. Сегодня Москва намерена его субсидировать и компенсировать затраты местным элитам, но завтра может возникнуть другой кризис, и приоритеты поменяются. В этой ситуации для корыстных, жадных и неуправляемых крымских элит велик соблазн выстроить автономные финансовые потоки.
Как показывает опыт Крыма, а также востока Украины, Москва рассматривает криминальные структуры в качестве вполне приемлемых своих представителей и агентов влияния на местах. Но такой подход таит в себе и потенциальные опасности для федерального центра. В условиях общего замедления российской экономики и, соответственно, сокращения размеров прибыли для ОПГ, чьи доходы зависят от хищений, рэкета, "крышевания" и т. п., борьба за криминальные сверхбарыши в Крыму может разжечь более серьезные конфликты между ОПГ за его пределами. Когда оба – и Михаил, и Виктор – расписывали мне грандиозные перспективы для "бизнеса по-русски" в Крыму, они признавали, что большие возможности таят в себе и большие риски.
Радио Свобода