В прошлый раз я писал, что философия нашей власти заключается в том, чтобы любой ценой сохранить эту власть. Она может пойти на небольшие уступки, может снять с работы и даже посадить некоторых проворовавшихся чиновников, может объявить, что с «понедельника» учителям и врачам запрещается брать «взятки», она может даже выглядеть «демократически» в глазах цивилизованного мира, по сути, это ничего не меняет.
Наша власть построена на мифе о «лидере на все времена», с которого всё начинается и заканчивается (в силу малой образованности даже не подозревая о том, что буквально дублирует архаический миф о «культурном герое», который появляется вдруг, ниоткуда, и открывает своему несведущему, беспомощному «племени» правила жизни). С подобным мифом говорить об обществе, как об общественном договоре, бессмысленно.
Наша власть построена на принципе неизменности высших эшелонов власти, по крайней мере, первого лица, которое на «референдуме» получило право избираться бесконечно. При этом, наша власть неспособна трезво оценить собственные возможности, понять, что остановить время, противостоять ходу истории невозможно. Она предпочитает принять позу страуса, авось история промчится мимо, не потревожив её благостного существования.
Ставленник этой власти, региональный лидер и феодал в одном лице, пошёл еще дальше. Он просто приказал во всём следовать его указаниям, какую униформу носить, кому, что и у кого покупать, как часто следует бриться, и многое другое (прочтите «Нахчыванские этюды» в блогосфере, и возрадуйтесь, что в силу малой образованности наш «региональный лидер» не знаком с утопическими взглядами Платона, а то решился бы осуществить «казарменный социализм» в полном объёме, включая общих жён).
Одним словом, наша власть, в силу принципов, на которых она построена, не в состоянии адекватно реагировать на изменяющуюся ситуацию. Поэтому вполне естественно, что в арсенале её превентивных мер могут быть только различные пиар-технологии сомнительного свойства, а в случае, если они не дают нужного результата, прямое давление, силовые методы. Или обман, подкуп, уловки, или просто дубинкой по голове тех, кто так и не научился подчиняться. До поры до времени, предпочтение может отдаваться закулисным манёврам (закрытие международных организаций, различные формы бюрократических волокит, финансовый прессинг, так или иначе связывающий гражданский сектор по рукам и ногам, попытки любыми способами очернить оппозиционных лидеров и т.п.), но с одновременным использованием прямых угроз, запретов, арестов и т.п.
Нетрудно предположить, что по мере нарастания общественного сопротивления, власть, взявшая на вооружение подобные принципы самосохранения, с неизбежностью будет радикализироваться.
Наше общество за последние двадцать лет, периодически выражало недовольство, протестовало, но потом убедившись, что это бесполезно, и не получив должную поддержку мирового сообщества, как-то сникло, впало в апатию, если не в спячку. Однако в последние годы, и, особенно в последние месяцы, под влиянием событий в арабском мире, оно стало преодолевать апатию, стало просыпаться, готовясь к новым формам сопротивления. Причём, в отличие от прошлых лет, на арену выходит молодёжь, которая использует ресурсы Интернета как для обмена информацией, так и для мобилизации.
Не скрою, меня как гражданина, радует эта активность молодёжи, импонирует её борцовский дух, готовность к сопротивлению. Но, с другой стороны, как старый человек, опасаюсь поляризации общества, боюсь этой готовности к борьбе ради самой борьбы, боюсь, когда звучат бездумные лозунги, а не призывы к продуманным действиям, чутко реагирующим на изменение политической ситуации. Боюсь непроходимой пропасти, которая все больше углубляется между властью и её оппонентами, боюсь опасного и трагического развития событий.
А есть ли у нас лица, со страстью политических борцов и мудростью прозорливых людей, лица, которые настолько незапятнаны, что могут взять на себя роль морального арбитра, лица, которые обладают необходимым общественным авторитетом, как для власти, так и для населения. Не говоря уже о том, что эти люди должны предложить актуальную повестку дня для широкого общественного диалога, без предубеждений и без излишней политизации. Не уверен.
В комментариях ожидают от меня конкретных имён, которые могли бы взвалить на себя эту общественную миссию. С другой стороны меня обвиняют в маргинальности, т.е. в том, что нахожусь на задворках общественного сознания, и что меня попросту следует лишить право писать на блоге РадиоАзадлыг.
Начну с последнего обвинения. Согласен, что мои слова не имеют серьёзного общественного резонанса, не столь наивен, чтобы заблуждаться на этот счёт, власть попросту игнорирует мои статьи, как человека, мнением которого можно пренебречь, поскольку у меня нет серьёзных рычагов воздействия на общество. Меня это не смущает, по своему темпераменту я скорее человек кабинетный, вполне комфортно чувствую себя в своей общественной нише, и просто тяготился бы малейшим намёком на роль предводителя, но… Именно судорожный страх маргинализации, а иначе говоря боязнь, что власть их не заметит и не оценит, обязательное участие во всех тусовках, которые организует власть, понимание того, что жизненный комфорт обеспечивает только близость к властям, заставляла и заставляет многих представителей интеллигенции идти на сотрудничество с властью. Без ложной скромности могу сказать, что не был в их числе, исключал для себя получение каких-либо подачек от власти и, в этом смысле, никогда не боялся оказаться маргиналом. Мой пафос, моя озабоченность определяются тем, чтобы преодолело свою маргинальность то молодёжное движение, которое начинает формироваться на наших глазах. И чтобы больше было в нём осмысленности и вдумчивости, меньше агрессии и нетерпимости, которые так свойственны моему оппоненту. Скажу прямо в здоровом обществе, с человеком, который посмел бы обвинить такого человека как Хикмет Гаджизаде в «пещерном интеллекте», перестали бы здороваться, и подвергли бы общественному остракизму.
Теперь более сложный
ВОПРОС ОБ ИМЕНАХ.
С сожалением приходится констатировать, что среди нашей интеллигенции не оказалось людей, которые оказались бы моральным авторитетом и для власти, и для оппозиции, и для людей старшего поколения, и для молодёжи, людей, к голосу которых прислушивались бы, с мнением которых в обществе считались бы. Я говорю о людях масштаба Дмитрия Лихачёва в России или Верико Анджапаридзе в Грузии. Дело даже не в том, что они сказали своё веское слово в политическом противостоянии, что их слово оказалось решающим в политических битвах, в социальных революциях: ожидать этого было бы наивно. Просто само их присутствие уравновешивает общество, помогает ему преодолеть тенденции к «атомизации» в тех исторических ситуациях, когда общество стремительно распадается на отдельные кланы, на отдельные группы, никто никого не слышит, все противостоят всем.
Вынужден согласиться с мнением одного из комментаторов, что у нас нет не только людей и институтов, которым доверяет народ и власть (медиаторы), но и нет механизмов реального влияния, нет механизмов, когда в случае переговоров (представим себе такую утопическую картину) можно отслеживать, в какой степени стороны ищут решения, ищут взаимопонимания, а не пытаются обмануть оппонентов, видя в них опасных «классовых» врагов. Но мне не кажется позитивной позиция и другого комментатора, что «все продались» и, следовательно, никому нельзя верить. Действительно, наше общество разобщено, нам плохо удаются командные игры, мы не очень понимаем, что такое «общественный договор», но наше общество, в том числе наша интеллигенция, всегда репродуцировала из своих рядов не просто людей талантливых, но и людей моральных, которые превыше всего ценят свою независимость и свободу.
Сразу скажу, «продались» далеко не все и было бы опасно торопиться обобщать.
Если уж не обойтись без имён, то не могу не вспомнить Худу Мамедова, сама смерть которого оказалась символической.
Невольно вспоминаю нашего прекрасного, увы, покойного художника Эльчина Мамедова, которого, к сожалению, знают меньше. Вспоминаю, как однажды он поехал на митинг, который в тот раз был загнан на мотодром. Я спросил у него, зачем ему это надо, от такой большой, такой заметный, такой известный, его сразу заметят телевизионные камеры, мой вопрос его покоробил, и я даже пожалел, что его задал.
Если же говорить не об участии в митингах (не считаю это обязательным ни для себя, ни для других представителей интеллигенции), не о непосредственном участии в политической борьбе, а о том, что «не продались», не могу не вспомнить яростного по своему темперамента, художника Мир Джавада, или более замкнутого, закрытого, но далёкого от какой-либо конъюнктуры, прекрасного писателя Сабира Ахмедова.
Уверен, этот список можно продолжать и продолжать. В том числе и за счёт тех, кто живёт среди нас сегодня, кто продолжает делать своё дело, кто имеет огромные заслуги перед нашей культурой, и кого мало интересуют награды и премии. И за счёт других, прежде всего многих наших независимых политологов, которые не позволяют себе быть пассивными и инертными, и в меру своих сил пытаются влиять на общественное сознание.
ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ МЫ ЯСНО ОСОЗНАЛИ СЛЕДУЮЩЕЕ.
Движение к обновлению, которое началось в нашем обществе, которое продолжает набирать силу, к которому, даже людям моего поколения следует относиться не только с пониманием, но и с одобрением, может быть бескровным только в том случае, если в нём будут участвовать представители интеллигенции.
Признаемся, у нас нет прослойки, к словам которой готова прислушаться молодёжь, готовящаяся к «Дню гнева». Но всегда считал, считаю и сейчас, что те, кто называет себя элитой, интеллигенцией, образованными людьми, или как-то иначе, должны преодолевать сомнения, скепсис и пытаться достучаться до общества, прежде всего до молодёжи, даже там, где шансы достучаться чрезвычайно малы. Одним словом, в них должна быть хоть капелька донкихотства, без этого остаётся одно нытьё и занудство.
Время разбрасывать камни не может продолжаться бесконечно. Опыт поражений (не отдельных групп и партий, а всех нас) в начале 1990-х годов, и в начале 2000-х годов, должен научить нас, что наступает время собирать камни. Если природа действительно не терпит пустоты, то общество должно найти в себе силы, чтобы, по крайней мере, инициировать этот процесс.
Трудно предположить, что это будет мощное движение интеллигенции (за последние двадцать лет, было несколько попыток создать «общество интеллигенции», и все они терпели крах), может быть, в этом пока нет острой необходимости. «Собирать камни» можно не только через институты (кто спорит, что с какого-то момента институты необходимы), главное чтобы мы научились слушать друг друга, главное, чтобы мы научились поддерживать друг друга, главное, чтобы были готовы к длительному и сложному процессу по оздоровления нашего общества.
В одной российской газете прочёл следующее: «Может ли задавленное и затравленное «думающее сообщество» попытаться сыграть ту роль, которую сыграли интеллектуалы в других странах? Думаю, что, по крайней мере, оно сможет возродить понятие «репутация» и вернуть в обиход «понятие «стыд». В России уже есть критическая масса антисистемных (российская власть, лояльных себе «интеллектуалов», называет «системными», а у нас их называют «здоровые силы» - Р.Б.) интеллектуалов, способных это сделать».
Не уверен, что у нас, в Азербайджане, уже есть критическая масса вневластных (условно, примем такое определение) интеллектуалов, способных восстановить свою репутацию. Но, несомненно, первые признаки этого процесса налицо.
Статья отражает точку зрения автора
Наша власть построена на мифе о «лидере на все времена», с которого всё начинается и заканчивается (в силу малой образованности даже не подозревая о том, что буквально дублирует архаический миф о «культурном герое», который появляется вдруг, ниоткуда, и открывает своему несведущему, беспомощному «племени» правила жизни). С подобным мифом говорить об обществе, как об общественном договоре, бессмысленно.
Наша власть построена на принципе неизменности высших эшелонов власти, по крайней мере, первого лица, которое на «референдуме» получило право избираться бесконечно. При этом, наша власть неспособна трезво оценить собственные возможности, понять, что остановить время, противостоять ходу истории невозможно. Она предпочитает принять позу страуса, авось история промчится мимо, не потревожив её благостного существования.
Ставленник этой власти, региональный лидер и феодал в одном лице, пошёл еще дальше. Он просто приказал во всём следовать его указаниям, какую униформу носить, кому, что и у кого покупать, как часто следует бриться, и многое другое (прочтите «Нахчыванские этюды» в блогосфере, и возрадуйтесь, что в силу малой образованности наш «региональный лидер» не знаком с утопическими взглядами Платона, а то решился бы осуществить «казарменный социализм» в полном объёме, включая общих жён).
Одним словом, наша власть, в силу принципов, на которых она построена, не в состоянии адекватно реагировать на изменяющуюся ситуацию. Поэтому вполне естественно, что в арсенале её превентивных мер могут быть только различные пиар-технологии сомнительного свойства, а в случае, если они не дают нужного результата, прямое давление, силовые методы. Или обман, подкуп, уловки, или просто дубинкой по голове тех, кто так и не научился подчиняться. До поры до времени, предпочтение может отдаваться закулисным манёврам (закрытие международных организаций, различные формы бюрократических волокит, финансовый прессинг, так или иначе связывающий гражданский сектор по рукам и ногам, попытки любыми способами очернить оппозиционных лидеров и т.п.), но с одновременным использованием прямых угроз, запретов, арестов и т.п.
Нетрудно предположить, что по мере нарастания общественного сопротивления, власть, взявшая на вооружение подобные принципы самосохранения, с неизбежностью будет радикализироваться.
Наше общество за последние двадцать лет, периодически выражало недовольство, протестовало, но потом убедившись, что это бесполезно, и не получив должную поддержку мирового сообщества, как-то сникло, впало в апатию, если не в спячку. Однако в последние годы, и, особенно в последние месяцы, под влиянием событий в арабском мире, оно стало преодолевать апатию, стало просыпаться, готовясь к новым формам сопротивления. Причём, в отличие от прошлых лет, на арену выходит молодёжь, которая использует ресурсы Интернета как для обмена информацией, так и для мобилизации.
Не скрою, меня как гражданина, радует эта активность молодёжи, импонирует её борцовский дух, готовность к сопротивлению. Но, с другой стороны, как старый человек, опасаюсь поляризации общества, боюсь этой готовности к борьбе ради самой борьбы, боюсь, когда звучат бездумные лозунги, а не призывы к продуманным действиям, чутко реагирующим на изменение политической ситуации. Боюсь непроходимой пропасти, которая все больше углубляется между властью и её оппонентами, боюсь опасного и трагического развития событий.
А есть ли у нас лица, со страстью политических борцов и мудростью прозорливых людей, лица, которые настолько незапятнаны, что могут взять на себя роль морального арбитра, лица, которые обладают необходимым общественным авторитетом, как для власти, так и для населения. Не говоря уже о том, что эти люди должны предложить актуальную повестку дня для широкого общественного диалога, без предубеждений и без излишней политизации. Не уверен.
В комментариях ожидают от меня конкретных имён, которые могли бы взвалить на себя эту общественную миссию. С другой стороны меня обвиняют в маргинальности, т.е. в том, что нахожусь на задворках общественного сознания, и что меня попросту следует лишить право писать на блоге РадиоАзадлыг.
Начну с последнего обвинения. Согласен, что мои слова не имеют серьёзного общественного резонанса, не столь наивен, чтобы заблуждаться на этот счёт, власть попросту игнорирует мои статьи, как человека, мнением которого можно пренебречь, поскольку у меня нет серьёзных рычагов воздействия на общество. Меня это не смущает, по своему темпераменту я скорее человек кабинетный, вполне комфортно чувствую себя в своей общественной нише, и просто тяготился бы малейшим намёком на роль предводителя, но… Именно судорожный страх маргинализации, а иначе говоря боязнь, что власть их не заметит и не оценит, обязательное участие во всех тусовках, которые организует власть, понимание того, что жизненный комфорт обеспечивает только близость к властям, заставляла и заставляет многих представителей интеллигенции идти на сотрудничество с властью. Без ложной скромности могу сказать, что не был в их числе, исключал для себя получение каких-либо подачек от власти и, в этом смысле, никогда не боялся оказаться маргиналом. Мой пафос, моя озабоченность определяются тем, чтобы преодолело свою маргинальность то молодёжное движение, которое начинает формироваться на наших глазах. И чтобы больше было в нём осмысленности и вдумчивости, меньше агрессии и нетерпимости, которые так свойственны моему оппоненту. Скажу прямо в здоровом обществе, с человеком, который посмел бы обвинить такого человека как Хикмет Гаджизаде в «пещерном интеллекте», перестали бы здороваться, и подвергли бы общественному остракизму.
Теперь более сложный
ВОПРОС ОБ ИМЕНАХ.
С сожалением приходится констатировать, что среди нашей интеллигенции не оказалось людей, которые оказались бы моральным авторитетом и для власти, и для оппозиции, и для людей старшего поколения, и для молодёжи, людей, к голосу которых прислушивались бы, с мнением которых в обществе считались бы. Я говорю о людях масштаба Дмитрия Лихачёва в России или Верико Анджапаридзе в Грузии. Дело даже не в том, что они сказали своё веское слово в политическом противостоянии, что их слово оказалось решающим в политических битвах, в социальных революциях: ожидать этого было бы наивно. Просто само их присутствие уравновешивает общество, помогает ему преодолеть тенденции к «атомизации» в тех исторических ситуациях, когда общество стремительно распадается на отдельные кланы, на отдельные группы, никто никого не слышит, все противостоят всем.
Вынужден согласиться с мнением одного из комментаторов, что у нас нет не только людей и институтов, которым доверяет народ и власть (медиаторы), но и нет механизмов реального влияния, нет механизмов, когда в случае переговоров (представим себе такую утопическую картину) можно отслеживать, в какой степени стороны ищут решения, ищут взаимопонимания, а не пытаются обмануть оппонентов, видя в них опасных «классовых» врагов. Но мне не кажется позитивной позиция и другого комментатора, что «все продались» и, следовательно, никому нельзя верить. Действительно, наше общество разобщено, нам плохо удаются командные игры, мы не очень понимаем, что такое «общественный договор», но наше общество, в том числе наша интеллигенция, всегда репродуцировала из своих рядов не просто людей талантливых, но и людей моральных, которые превыше всего ценят свою независимость и свободу.
Сразу скажу, «продались» далеко не все и было бы опасно торопиться обобщать.
Если уж не обойтись без имён, то не могу не вспомнить Худу Мамедова, сама смерть которого оказалась символической.
Невольно вспоминаю нашего прекрасного, увы, покойного художника Эльчина Мамедова, которого, к сожалению, знают меньше. Вспоминаю, как однажды он поехал на митинг, который в тот раз был загнан на мотодром. Я спросил у него, зачем ему это надо, от такой большой, такой заметный, такой известный, его сразу заметят телевизионные камеры, мой вопрос его покоробил, и я даже пожалел, что его задал.
Если же говорить не об участии в митингах (не считаю это обязательным ни для себя, ни для других представителей интеллигенции), не о непосредственном участии в политической борьбе, а о том, что «не продались», не могу не вспомнить яростного по своему темперамента, художника Мир Джавада, или более замкнутого, закрытого, но далёкого от какой-либо конъюнктуры, прекрасного писателя Сабира Ахмедова.
Уверен, этот список можно продолжать и продолжать. В том числе и за счёт тех, кто живёт среди нас сегодня, кто продолжает делать своё дело, кто имеет огромные заслуги перед нашей культурой, и кого мало интересуют награды и премии. И за счёт других, прежде всего многих наших независимых политологов, которые не позволяют себе быть пассивными и инертными, и в меру своих сил пытаются влиять на общественное сознание.
ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ МЫ ЯСНО ОСОЗНАЛИ СЛЕДУЮЩЕЕ.
Движение к обновлению, которое началось в нашем обществе, которое продолжает набирать силу, к которому, даже людям моего поколения следует относиться не только с пониманием, но и с одобрением, может быть бескровным только в том случае, если в нём будут участвовать представители интеллигенции.
Признаемся, у нас нет прослойки, к словам которой готова прислушаться молодёжь, готовящаяся к «Дню гнева». Но всегда считал, считаю и сейчас, что те, кто называет себя элитой, интеллигенцией, образованными людьми, или как-то иначе, должны преодолевать сомнения, скепсис и пытаться достучаться до общества, прежде всего до молодёжи, даже там, где шансы достучаться чрезвычайно малы. Одним словом, в них должна быть хоть капелька донкихотства, без этого остаётся одно нытьё и занудство.
Время разбрасывать камни не может продолжаться бесконечно. Опыт поражений (не отдельных групп и партий, а всех нас) в начале 1990-х годов, и в начале 2000-х годов, должен научить нас, что наступает время собирать камни. Если природа действительно не терпит пустоты, то общество должно найти в себе силы, чтобы, по крайней мере, инициировать этот процесс.
Трудно предположить, что это будет мощное движение интеллигенции (за последние двадцать лет, было несколько попыток создать «общество интеллигенции», и все они терпели крах), может быть, в этом пока нет острой необходимости. «Собирать камни» можно не только через институты (кто спорит, что с какого-то момента институты необходимы), главное чтобы мы научились слушать друг друга, главное, чтобы мы научились поддерживать друг друга, главное, чтобы были готовы к длительному и сложному процессу по оздоровления нашего общества.
В одной российской газете прочёл следующее: «Может ли задавленное и затравленное «думающее сообщество» попытаться сыграть ту роль, которую сыграли интеллектуалы в других странах? Думаю, что, по крайней мере, оно сможет возродить понятие «репутация» и вернуть в обиход «понятие «стыд». В России уже есть критическая масса антисистемных (российская власть, лояльных себе «интеллектуалов», называет «системными», а у нас их называют «здоровые силы» - Р.Б.) интеллектуалов, способных это сделать».
Не уверен, что у нас, в Азербайджане, уже есть критическая масса вневластных (условно, примем такое определение) интеллектуалов, способных восстановить свою репутацию. Но, несомненно, первые признаки этого процесса налицо.
Статья отражает точку зрения автора
| Дорогие друзья! Для участия в дискуссии необходимо зарегистрироваться на сайте, заполнив короткую форму. Используйте параметры регистрации при последующем входе на сайт. Ждём вас в дискуссиях РадиоАзадлыг! |